Поиск по сайту

 

Целомудрие и девственность – одни из самых непопулярных на Западе христианских добродетелей (Льюис. Т. 1. 1998, с.96). Это утверждал известный западный мыслитель – Клайв Льюис (1898-1963), хорошо знавший изнутри все эти важные проблемы своего общества. Он писал: "Христианское правило гласит: "Либо женись и храни абсолютную верность супруге (супругу), либо соблюдай полное воздержание". Это настолько трудно и настолько противоречит нашим инстинктам, что напрашивается вывод: либо не право христианство, либо с нашими половыми инстинктами в их теперешнем виде что-то не в порядке. Либо то, либо другое. Конечно, будучи христианином, я считаю, что неладно с нашими половыми инстинктами" (Льюис. Т. 1. 1998, с.96). И далее: "Последние двадцать лет нас день за днем кормили отборной ложью о сексе. Нам повторяли до тошноты, что половое желание так же правомерно, как и любое другое; нас убеждали, что откажись мы от глупой викторианской идеи это желание подавлять, все в нашем человеческом саду станет хорошо. Это – неправда. Как только вы, отвернувшись от пропаганды, переведете взгляд на факты, вы увидите, что это ложь" (там же, с.98).

Наше время показывает, что западная "свободная любовь" несет в себе множество проблем: это не только проблема СПИДа и других болезней, передающихся половым путем, это разрушенные семьи, обделенные дети, преднамеренные убийства нерожденных детей – аборты и т. д. Все это вместе приводит к неизгладимым психологическим, моральным и духовным травмам, калечащим души и тела миллионов людей. Поэтому даже на Западе все больше слышны голоса ученых и некоторых политиков, призывающих к укреплению нравственности, семьи и брака, т. е., к поддержанию традиционных ценностей. Похожим образом обстоят дела и у нас, хотя, к сожалению, дальше слов ничего не продвинулось и до сих пор нет нормальной государственной поддержки в этих важнейших вопросах.

Христианство никогда не отрицало ни семью, ни брак, но при этом не забывало и об особой роли девственности: "Кто тщательно изучит область свойственного человеку по природе, тот убедится, что не следует гнушаться деторождением, но должно хвалить и предпочитать девство" (Мефодий Патарский. 1996, с.43). В словах Мефодия Патарского звучит настоящий гимн девственности и целомудрию: "Шествуйте, юные дщери новых веков! Шествуйте, наполняйте ваши сосуды правдою! Шествуйте, смело проходя мимо забав и прелестей житейских, смущающих и очаровывающих душу" (там же, с.78).

В подобном ключе писали многие св. отцы в разных своих работах. Из специальных посвященных этому святоотеческих работ можно упомянуть следующие: Амвросия Медиоланского "О сохранении девственности", Григория Богослова "На целомудрие", Григория Нисского "О девстве. Письмо, содержащее увещание к добродетельной жизни", Ефрема Сирина "О девстве", Иеронима Блаженного "О сохранении девственности", Иоанна Постника "Послание к деве преданной Богу о покаянии, воздержании и девстве", Киприана Карфагенского "Об одежде девственниц" и др.

Отношение к девству, как к чему-то особенно важному, имеется и в Библии. Как писал ап. Павел: "Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть Ему верным. По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так" (1 Кор. 7, 25-26). Именно девственники в "Откровении" Иоанна Богослова "следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел"; "они искуплены из людей, как первенцу Богу и Агнцу" (Откр. 14, 4). Отношение к девству в Новом Завете имеет более духовно-нравственный характер, в отличие от Ветхого Завета, с его юридическо-правовым подходом. Девственность оценивалась в древнееврейской религии очень высоко, за потерю девства у отроковицы до брака по ветхозаветным законам полагалось жестокое наказание: "отроковицу пусть приведут к дверям дома отца ее, и жители города ее побьют ее камнями до смерти, ибо она сделала срамное дело среди Израиля, блудодействовав в доме отца своего; и так истреби зло из среды себя" (Втор. 22, 21). И наоборот, за напрасный навет против девственницы, муж должен быть строго наказан: "старейшины того города пусть возьмут мужа и накажут его, и наложат на него сто сиклей серебра пени и отдадут отцу отроковицы за то, что он пустил худую молву о девице Израильской; она же пусть останется его женою, и он не может развестись с нею во всю жизнь свою" (Втор. 22, 18-19).

С христианской точки зрения и безбрачие, и брак являются путями евангельской жизни, предвкушением Царства, которое уже было явлено во Христе и проявится в своей силе в последний день. Вот почему мы можем признать идеалом только брак во Христе, скрепленный Евхаристией, и безбрачие во имя Христа, несущее в себе эсхатологический смысл, – а не тот брак, что заключен случайно, как некий контракт или результат плотского наслаждения; и не то безбрачие, которое принято по инерции, или, что еще хуже, из эгоизма и самозащиты. Церковь благословляет монахов, аскетов, благословляет и христианские браки, но не имеет необходимости благословлять старых холостяков и старых дев (Мейендорф. 1995, с.257).

Брак и безбрачие являются нравственно-духовными проблемами, и решать их надо именно с этой точки зрения. И здесь должно быть место человеческой свободе и личной ответственности, что, однако, не соблюдено в католической традиции безбрачия священников (целибата). Кризис вокруг вопроса о целибате в католической церкви вызван его принудительным характером, который лишает это служение одухотворенности и превращает его из естественной потребности в нечто искусственное и излишнее (Мейендорф. 1995, с.258).

По поводу католического целибата Шестой Вселенский собор постановил: "Между тем как в римской церкви, как мы узнали, предано в виде правила, чтобы имеющие удостоиться хиротонии в диакона, или пресвитера исповедывали, что они уже не сообщаются с своими супругами, мы, последуя древнему правилу апостольского благоустройства и порядка, желаем, чтобы законные сожития священных лиц и отныне оставались ненарушимы, отнюдь не разрушая их союза с женами..." (Деяния Вселенских Соборов. Т. 4. 1996, с.278).

В православной традиции безбрачие, как особая, стремящаяся к небу форма жизни, прилагается к монашеству, к рассмотрению которого мы сейчас и переходим.

Христианское монашество часто, и совершенно несправедливо, обвиняют в том, что оно якобы гнушается телом и телесным, браком и семьей. Но это совершенно не так.

По отношению к телу и телесному справедливо, как раз прямо противоположное: "Ангелоподобные пустынножители афонских дебрей, состарившиеся в своем делании внутреннего трезвения, отнюдь, однако, не звали к уничтожению тела и не гнушались им, как источником зла в человеке. Именно этого-то псевдо-духовного, монофизитского, а потому и сектантски нездорового начала не было в подлинном опыте восточного аскетизма" (Киприан (Керн). 1996, с.51).

Да, конечно, монашество есть безбрачная форма жития, но из этого никак не вытекает отрицательное отношение монашества к самому браку. Более того, именно положительная позиция монаха в этом вопросе считается показателем его правильного духовного роста, и, наоборот, самопревозношение его над состоящими в браке – показателем его духовной гордыни и нахождения в состоянии прелести. Такова позиция Православной церкви и в настоящее время. Так, например, в Указе Священного Синода от 28 декабря 1998 года постановляется: "Напомнить монашествующим о недопустимости, согласно правилу 21-му Гангрского Собора, "принимать подвижничество в повод гордости", "превозноситься над живущими просто" (т.е. состоящими в браке) и "вопреки Писаниям и церковным правилам вводить новости". Правило 10-е того же собора гласит: "Аше кто из девствующих ради Господа будет превозноситися над бракосочетавшимися, да будет под клятвою"" (цитировано по материалам официального сайта Московской Патриархии: orthodox.org.ru). А в предыдущем пункте Указа постановлялось: "Подчеркнуть недопустимость негативного или высокомерного отношения к браку, напомнив всем священнослужителям правило 1-е Гангрского Собора: "Аще кто порицает брак и женою верною и благочестивою, с мужем своим совокупляющеюся, гнушается, или порицает оную, яко не могущую внити в Царствие, да будет под клятвою". Особо подчеркнуть, что принятие монашества является делом личного выбора христианина и не может совершиться "по послушанию" тому или иному духовнику" (там же).

Что же касается отказа монаха от семьи и деторождения, то, несмотря, на свою кажущуюся простоту, здесь есть неучитываемые обычно моменты. Через сближение семьи и Церкви, о чем мы говорили выше, отказ монаха от земной семьи выступает совсем в другом свете. С евангельской точки зрения отказ от семейной жизни во имя Бога, есть лишь переход к большой семье-Церкви (Троицкий. 1995, с.94). В Церкви все становятся братьями и сестрами, как именуют друг друга монашествующие, как именовали "возлюбленными братьями" друг друга и апостолы: "Итак, братия мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом" (1 Кор. 15, 58); "Итак, братия мои возлюбленные и вожделенные, радость и венец мой, стойте так в Господе, возлюбленные" Флп. 4, 1); "Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные. Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены" (Иак. 1, 16); "Итак, братия мои возлюбленные, всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев" (Иак. 1, 19).

Таким же образом обстоят дела и с отказом монахов от физического деторождения, ибо отныне они должны родиться в новую жизнь сами и помогать это делать другим. В этом случае они именуются духовными отцами, как и издревле русские православные священники называются прихожанами батюшками. Как писал ап. Павел своим духовным чадам в Коринфе: "Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием" (1 Кор. 4, 15). И сам Христос обращается к апостолам: "Дети! недолго уже быть Мне с вами. Будете искать Меня, и, как сказал Я Иудеям, что, куда Я иду, вы не можете придти, так и вам говорю теперь" (Ин. 13, 33); "Иисус говорит им: дети! есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет" (Ин. 21, 5).

Господь Бог печется обо всех, как о своих детях, а для вступивших на путь монашества подает особую благодать. Совершается это в специальном церковном обряде пострижения в монашество, после которого человек получает новое имя, т. е. становится другим человеком и начинает новую жизнь. Монашество есть уподобление чину ангельскому, житию будущего века, когда ни женятся, ни выходят замуж (Мф. 22, 30; Лк. 20, 35), но при этом являются духовными чадами и духовными отцами и матерьми. Но что же такое феномен пола, связанный и с первым, и со вторым, откуда он происходит и в чем проявляется? Это мы рассматриваем в отдельной статье "Проблемы пола: многообразие аспектов".

 

 

ЛИТЕРАТУРА

Деяния Вселенских Соборов. В 4-х т. – СПб.: Воскресение, 1996 (репр. переизд.: Казань, 1908).

Киприан (Керн) архим. Антропология св. Григория Паламы. – М.: Паломник, 1996 (переизд.: Париж, 1950). – Текст целиком.

Льюис К. Собрание сочинений в восьми томах. – М.: Виноград, Фонд им. о. Александра Меня, 1998-2000.

Мейендорф Иоанн прот. Брак в Православии. Пер. с англ. – М.: Путь, 1995. – Текст целиком.

Мефодий еп. Патарский. Полное собрание творений. – М.: Паломник, 1996 (репр. переизд.: 2-е изд.: СПб., 1905; вместе с творениями Григория Чудотворца).

Троицкий С. В. Христианская философия брака. – М.: Путь, 1995 (Париж, 1931)..

 

 

Страница добавлена 10.05.2011.
Последнее обновление 01.06.2020.

© Словарь христианской антропологии и психологии.