Поиск по сайту

 

Не антрополатрия (поклонение человеку), не антропоцентризм (человек, как "мера всех вещей"), а христианский антропологизм, считающий человека образом Божиим, но и видящий в нем все грехи, сможет помочь выжить всему человечеству.

Даже для западных исследователей не секрет, что развитие человека идет устрашающим путем: "Он развил свой разум до того, что справляется с загадками природы, и уже освободился от слепой власти природных сил. Но в момент его величайшего триумфа на пороге нового мира он подпал под власть созданных им же самим вещей и организаций" (Фромм. 1992, с.372). Более того, за шумом вокруг экологического, экономического и других кризисов, был пропущен кризис самый важный и касающейся самого человека: "Самая страшная из грозящих нам катастроф – это не столько атомная, тепловая и тому подобные варианты физического уничтожения человека (а, может быть, и всего живого) на Земле, сколько антропологическая – уничтожение человеческого в человеке" (Шрейдер. 1990, с.7-8). Это глубинная духовная проблема и решить ее невозможно без использования всего накопленного христианского опыта.

Важнейшей же частью этого опыта, притом напрямую относящейся к человеку, является христианская антропология. Поэтому, не случайно замечен такой исторический факт: "Во все переходные моменты истории, тема о человеке ставилась с особою остротой..." (Киприан (Керн). 1996, с.42). И византийские исихасты и гуманисты спорили не о заумно абстрактных философско-схоластических положениях, но о природе человека (Мейендорф. 1974, с.305). Это и понятно, ибо во все, наиболее сложные периоды человеческой истории, наиболее важным знанием для человека должно являться знание о нем самом. И в настоящее время необходимо делать выводы из уроков прошлого и не проходить мимо антропологического знания. Именно христианская антропология поможет противостоять современному глобальному обезличиванию человека. Последнее является не только антропологической, но важнейшей духовно-религиозной проблемой: "Чтобы человек любил Бога, нужен не только Бог, но и человек" (Честертон. 1991, с.455).

Христианская антропология, безусловно, могла бы быть весьма полезной и для академической психологии: "Основные положения древне-церковной антропологии могут служить не только стимулом к развитию научной психологии... но могут дать и онтическую и метафизическую основу, которой в ней не хватает" (Позов. Т. 1. 1965, с.12).

С другой стороны, христианская антропология занимает особое место и внутри христианского богословия: "религиозная антропология или учение о человеке, как субъекте религиозного развития, является, с логической точки зрения, дисциплиной, предваряющей все иные дисциплины в системе наук о религии" (Зеньковский. 1917, с.26). Автор выражается даже несколько категорично: "без учения о человеке, как субъекте религиозной истории, догматическое богословие, философское учение о Божестве висит в воздухе" (там же, с.26).

Антропологическо-сотериологическое учение об очищении и преображении человека на его пути к Богу лежит в основе любого богословствования: "Если ты скажешь: "покажи мне твоего Бога", то я отвечу тебе: покажи мне твоего человека, и я покажу тебе моего Бога. Ибо как телесные глаза у зрячих людей видят предметы этой земной жизни и усматривают различие, например, между светом и тьмою, между белым и черным, между безобразным и красивым, между правильным, соразмерным и неправильным, несоразмерным, между чрезмерным и недостаточным, или как уши различают звуки, подлежащие слуху – резкие, тяжелые или приятные: так точно есть уши сердца о очи души, чтобы видеть Бога. И Бог бывает видим для тех, кто способны видеть Его, у кого именно открыты очи душевные" (Феофил Антиохийский, 1999, с.128-129). Бога невозможно видеть тем, у кого душевные очи "помрачены грехами и злыми делами" (там же).

Таким образом антропологическое знание, в силу его особого отношения и к богословию, и к светским наукам, могло бы быть тем мостиком, по которому в светские науки проникали бы христианские идеи. С другой стороны, антропологическое знание, в силу его особой актуальности и практической важности могло бы быть тем оселком, на котором оттачивались и конкретизировались бы общие богословские концепции.

 

 

ЛИТЕРАТУРА

Зеньковский В. В. Задачи религиозной психологии // Христианская мысль. 1917, № 1, с.24-45.

Киприан (Керн) архим. Антропология св. Григория Паламы. – М.: Паломник, 1996..

Мейендорф И. Ф. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии восточной Европы в XIV в. // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 29. Л., 1974, с.291-305.

Позов А. [С.] Основы древнецерковной антропологии. В 2-х т. Мадрид, 1965-1966.

Феофил Антиохийский. К Автолику // Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1999, с.128-191.

Феофил еп. Антиохийский. Послания к Автолику. – М.: Русская историко-филологическая школа "Слово", 2000.

Фромм Э. Душа человека. М.: Республика, 1992.

Честертон Г. К. Вечный человек. М., 1991.

Штейнер Р. Из области духовного знания, или антропософии. М.: ЭНИГМА, 1997.

 

 

Страница добавлена 15.05.2011. Последнее обновление 01.10.2018.

© Словарь христианской антропологии и психологии.