Поиск по сайту

Опять пришел ты ко мне, коварный; и сколько понятно, пришел для того, чтобы истерзать во мне глубину моего сердца. Тебе хочется, чтобы от сильных и многократных потрясений этой жизни пал во мне священный образ. Ты напал на крепкую плоть, и расслабил меня от головы до ног, разрешив узы тех соков, которыми Бог увлажил во мне сухое вещество, подобно тому, как, по Своей мирозиждительной мудрости, срастворил теплоту с холодом, чтобы чрез равновесие сохранялась неразрывная связь тела, и я научился из этого убегать раздоров в жизни. Пришел ты с убийственными замыслами,

– 124 –

---

и излил на меня бедного весь яд горькой своей злобы. Не довольно было того, что влачил я обременительную старость и скорби – эту тяжесть Тринакрских утесов. Меня изнуряет еще мучительная и пожирающая болезнь, которая год за год точит мои члены. Об этом я плачу и стонаю, как могучий лев, запутавшийся в сетях зверолова.

Не люблю я ни игривых речей, ни приятных для всякого бесед, даже самых веселых, ни городских торжищ, ни рощей, ни бань, ни всех цветов этой обманчивой жизни. Это не было для меня привлекательно и прежде, с тех пор, как удалился я от земного и объял Христа. Плачу же о том, что отвратилось от меня животворное око великого Христа, Который некогда взирал на меня заботливо, предназначал меня к славе еще в утробе непорочной родительницы, избавлял от холодного моря и от страстей. Плачу о том, что поверг я бразды богомудрого народа; не сам, правда, отверг их, однако же не держу в руках. А народ сей восхищался прежде моими речами, когда из уст моих озаряло его Тройственное Сияние. Как отучаемый от груди младенец, в объятиях родившей, жадными губами сжимает сухой сосец, и матерь не удовлетворяет его желанию: так и этот народ прильнул теперь слухом к устам моим, и жаждет источника, который прежде струился для многих, а ныне не дает ему и малой капли. Хотя другие источают сладкие воды, однако слушатели скорбят; потому что умолкло для них слово их отца. Где мои всенощные песнопения, при которых я, как одушевленный камень, незыблемо утверждал свои ноги, или один беседуя со Христом, или купно с народом услаждаясь священными, попеременно возглашаемыми, песнями? Где приятное утомление преклоненных колен, при котором проливал я горячие слезы и собирал во едино омраченные мысли? Где руки, кормившие бедных и служившие больным? До чего доходит истощение обессилевших членов! Уже не воздеваю рук пред чистыми жертвами, чтобы приобщаться великим Христовым страданиям; уже не составляю ликов угодных добропобедным мученикам, и драгоценную их кровь не чествую похвальными словами. Плесень лежит на моих книгах, не докончены мои речи; кто будет столько расположен ко мне, чтобы довести их до конца? Все умерло еще у живого; изнемогла моя жизнь, и стала слабее корабля, в котором нет связей.

Но впрочем, как ни преследуешь ты меня, докучливый демон, никогда не преклоню пред тобою колен моего сердца.

– 125 –

---

Не уязвленный, не низложенный тобою отойду в матерь мою – землю. Пусть червь точить добычу змия. Поражай кожу, человекоубийца, но душа не уязвима. Христу возвращу полученный мною от Него Божий образ. Ты наложил некогда узы свои на великого Иова: но сам был посрамлен, а его увенчал великий Подвигоположник, победу его соделал славною чрез Свое провозглашение, и в двойной мере возвратил ему все, что ты у него расхитил. Таков закон милосердия Христова!

Но повели мне, Христе, стать, наконец, здравым! Твое слово – для меня врачевство. Я новый Лазарь между мертвецами; но скажи: восстань! и по слову Твоему оживет мертвец. Я новый расслабленный, недвижимый на одре; но скажи: укрепись! и я пойду, и понесу на себе одр. Хочу из воскрилий Твоих похитить руками своими целебную силу; останови же в увядшей плоти быстрый поток крови! Я, достояние Твое, преклоняюсь пред Тобою, как согбенная телом хананеянка; восстанови же меня, Царь! Море волнуется, а Ты покоишься сладким сном; но пробудись немедленно, и по слову Твоему утихнет волнение.

Я сетую; болезнь обдержит мои члены. Ибо никто не изъят вовсе из общей участи смертных, и я так же, как всякий другой. Так повелевает Бог, чтобы никто из нас не поднимал бровей высоко и не считал себя небожителем, но, чтобы всякий, взирая на помощь великого Бога, чувствовал нужду в сильнейшем побуждении к благочестию. Впрочем не столько сетую по причине болезни: она и для духовной моей части служит некоторым очищением, а в очищении всякий имеет нужду, как бы ни был он крепок; потому что самые сии узы сообщают смертным какую-то черноту. Но гораздо более в скорбях моих озабочивают меня малодушные; боюсь, чтобы из них кто-нибудь не преткнулся, видя мои бедствия. Не многие из людей крепкодушны, с любовью приемлют всякое Божие посещение, приятно ли оно, или скорбно для них, и знают, что всему есть причина, хотя и сокрыта она во глубине Божией премудрости. Напротив того многие посмеиваются над благочестивыми, когда они изнемогают, и говорят, что их служение Богу остается без всякой награды; или даже укореняют в уме совершенно недостойную мысль, будто бы все в мире устроилось случайно, и не Бог, царствующий в горних, управляет человеческими делами; иначе, говорят они, у нас господствовал бы другой порядок.

– 126 –

---

Воспомни сие, Великий, и помоги Своему служителю; не доведи меня до позорного конца жизни! Твой я служитель, возлагаю руки на Твои Дары и на главы тех, которые сами подклоняются и именуют меня помощником в болезнях. Умилосердись, Христе! Если не угодно Тебе исцелить меня; дай силу к перенесению подвигов! Не лишай меня всей чести, Слово, но и не обременяй; не оставь без узды, но и не подвергай великим страданиям! Бодцами коли меня, Блаженный, а не копьем! Пусть корабль мой не вовсе без груза, но и не чрез меру нагруженный, несется по морю жизни. Пресыщение делает наглым, а скорби погружают в ночную тму. Уравновесь наказание с невредимостью! Ты остановил меня возгордившегося; сжалься же надо мною изнемогающим! Еще есть время помилованию, о Правосудный! Изнуренный напастями, ниспосылаемыми свыше, уважаю свою седину, и самоумерщвленные члены, и жертвы.

Но к чему излишества? Могу ли предписывать законы Божеству? Веди меня, служителя Твоего, Христе, куда Тебе угодно!

 

 

– 127 –

---

 

 

Текст приводится по изданию (в переводе на современную орфографию):

Григорий Богослов. На болезнь // Его же. Собрание творений. Т. 2. – Св.-Троиц. Серг. Лавра, 1994, с. 124-127.

 

Номера страниц идут после текста.

 

Текст в данном оформлении из Библиотеки христианской психологии и антропологии.

 

 

Последнее обновление файла: 01.06.2014.