Поиск по сайту

Дух дышит, где хочет…
Ин. 3, 8

 

Начнем с определения, хотя бы краткого. Христианство – это "вероучение, центрированное фигурой Иисуса Христа (христоцентризм – В.Н.) и объединяющее в единый семантический комплекс содержание как Ветхого, так и Нового Заветов, обеспечивая единство Библии как общего для всех христиан источника" (Новейший философский словарь, Минск, 1999, С. 796). Христианская этика тесно связана с христианским вероучением. Для христианской этики, как она представлена в Новом Завете, характерен универсализм. Основная христианская максима: это доброжелательное отношение, любовь (агапэ) ко всем людям, независимо от их социального, национального и религиозного статуса. Но это вполне описывается и известным "золотым правилом". В смысле этических предписаний Иисус Христос не сообщает на вербальном уровне почти ничего нового. Но Он Сам – главная новость и данность, Он предлагает людям Себя и ниспосылает людям новую силу – благодать. Апостол Павел продолжает утверждать христианский этический универсализм: "Нет ни Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного" (Гал.3,28). Апостол Петр открывает двери Церкви для язычников (Деян.10). /Впоследствии, по мере развития ортодоксии, религиозный фактор стал рассматриваться как особо важный, и отношение к еретикам и раскольникам стало отличаться от отношения к обычным грешникам/.

Общечеловеческие ценности (ОЦ) – это "система аксиоматических максим, содержание которых не связано непосредственно с конкретным историческим периодом развития общества или конкретной этнической традицией, но, наполняясь в каждой социокультурной традиции собственным конкретным смыслом, воспроизводится, тем не менее, в любом типе культуры в качестве ценности. К общечеловеческим ценностям относят: человеческую жизнь (ее сохранение и развитие в природной и культурной формах). Различают ценности (в связи со структурой бытия) природные (экологические) и культурные (свобода, право, образование, творчество, общение). По формам духовной культуры ценности классифицируют на нравственные (добро, смысл жизни, совесть, достоинство, ответственность), эстетические (прекрасное, возвышенное), религиозные (вера), научные (истина), политические (мир, справедливость), правовые (права человека, правопорядок). Каждая историческая эпоха и определенный этнос выражают себя в иерархии ценностей, определявшей социально допустимое. В современном мире значимы нравственные и эстетические ценности античности, гуманистические идеалы христианства, рационализм Нового времени, парадигма ненасилия 20 в. (М.Ганди, М.Л.Кинг). В современную эпоху глобальных перемен особое значение приобретают абсолютные ценности добра, красота, истины и веры как фундаментальные основания соответствующих форм духовной культуры, предполагающие гармонию, меру, равновесие целостного мира человека и его конструктивного жизнеутверждения в культуре". /Далее, правда, говорится, что добро, красота, истина и вера означают не столько приверженность абсолютным ценностям, сколько их поиск и обретение – В.Н./. Далее в словарной статье говорится: "Непреходящее значение имеют Библейские нравственные заповеди: 10 заповедей Моисея и Нагорная проповедь Иисуса Христа" (НФС, С.484).

С одной стороны в словарной статье религиозные ценности перечисляются наравне с другими (что типично для светского типа мышления). А с другой – в статье говорится, хотя и с некоторыми оговорками, об абсолютном вневременном значении общечеловеческих ценностей. Таким образом, судя по словарной статье, эпоха большевисткой борьбы с "абстрактным гуманизмом" начинает заканчиваться.

Напомню, что в коммунистический период само понятие ОЦ либо отрицалось, либо отождествлялось с интересами прогрессивного класса. В любом случае ОЦ объявлялись исключительно исторически, культурно и классово обусловленными. Чтобы избегнуть релятивизации ОЦ, их пытались вписать в объективную историческую необходимость (истмат), которая методологически выполняла в марксизме роль Бога. Бога назвали "объективным законом".

Сегодня почти никто не отрицает ОЦ, но остается открытым для дискуссии вопрос о происхождении ОЦ. Главный вопрос: они заданы свыше, от Бога, или они имеют земное происхождение? На философском языке вопрос звучит так: ОЦ укоренены в трансцендентной сфере (в абсолюте) или в относительной имманентной сфере текущей действительности? У трансцендентной сферы есть одна особенность: она невидима. Вроде бы это плохо, т.к. пощупать нельзя. Но если учесть, что "трансцендентная жажда" человека (согласно христианской антропологии) не может удовлетвориться ничем конечным (видимым), то абсолют и не должен быть видимым (видимый абсолют был бы конечен, а значит – не абсолют). Только при наличии общей точки отсчета, общего критерия (одного абсолюта) и можно говорить об универсальности (всеобщности) моральных требований. Кроме того, только при наличии трансцендентной сферы и можно осмыслить не в терминах поражения земную (имманентную) катастрофу человека, физически гибнущего в результате своего высокоморального поступка. Имманентная сфера видима и даже слишком хорошо видима. В калейдоскопе событий очень трудно понять, что же происходит, но еще труднее понять, что должно происходить. Очень легко показать обусловленность моральных норм исторической социокультурной обстановкой. Но столь же трудно определить должное направление развития ситуации. Что считать естественным, а что нет? Очень легко показать, что всякого рода порядочность приводит к земной неудаче, а дурные качества приводят к материальному благополучию (надо только "не попасться" – т.е. это вопрос технический). Этические релятивисты любят приводить в качестве примера какой-нибудь экзотический остров, где все наоборот. Где люди не только "на лицо ужасные, но добрые внутри", но и внутри совсем не добрые, людоеды например. Теоретически здесь почти невозможно доказать категорию должного. Здесь и никакая статистика не поможет: в самом деле чего больше на свете: добра или зла? Да и что понимать под добром и злом? Слишком легко "показать" относительность этих понятий. Правда, опыт построения первого в мире атеистического государства, "земного рая", сам по себе очень показателен. Вместо рая получили "зону".

Как показывает история, самая трудная идея для усвоения человечеством – это идея универсализма. Причем, как это ни странно, не тоталитарного, не лагерного, а – гуманистическо-либерального типа. Это – идея единства человеческого рода, солидарности, единой системы этических и ОЦ, уважения к человеческой личности, без чего никакая глобализация, о которой сегодня столько говорят (в основном, на Западе), не состоится. Эти ценности составляют общую часть этических предписаний (заповедей) мировых религий: не убивай, не воруй, не лги, не мсти, хорошо относись к людям. Эти ценности ясно выражены во "Всеобщей Декларации прав человека" (1948), "Европейской Конвенции прав человека и основных свобод" (1950), "Международном пакте о гражданских и политических правах" (1966), в недавно принятой экуменической хартии Европы и других международных документах, признанных многими странами, в том числе и нашей. Этот общеэтический необходимый для самого существования человеческого общежития минимум хорошо известен. Это так называемая естественная нравственность, максима которой выражена в известном "золотом правиле нравственности", в добродетелях, известных с античности: мужество, умеренность, мудрость, справедливость. Античная нравственность, как и всякая естественная нравственность, была нормативной по своей природе.

В Ветхом Завете имеется жесткий опыт созидания нравственного эталона посредством богоизбранного народа в языческом окружении. В Ветхозаветной истории нет ничего напоминающего современные права человека (веротерпимость), там была беспощадная война с идолопоклонством. Но все же и в Ветхом Завете были начатки общечеловеческой этики. Там часто встречаются слова: "правда" и "справедливость", причем эти понятия начинали распространяться на чужаков: "пришельца не притесняй и не угнетай его; ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской" (Исх. 22,21). "Господь есть Бог правды" (Ис.30,18).

Христианская этика включает в себя высшие достижения античной и ветхозаветной этики. Праведность апостолов должна была превзойти праведность книжников и фарисеев (Мф.5, 20). Представление о естественной нравственности находит свое отражение в высказывании апостола: "когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то не имея закона, они сами себе закон. Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их" (Рим. 2, 14-15).

Важно заметить, что именно в Библейско-христианской традиции утверждается единство человеческого рода, произошедшего из одного источника, одних прародителей, (как бы их ни понимать: буквально или обобщенно-аллегорически). Сам Иисус Христос дает заповедь: "Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними" (Лк.6,31), которая включает в себя давно известное "золотое правило" нравственности: "не поступайте с другими так, как вы бы не хотели, чтобы они с вами поступали". Ближним в притче Христа оказывается не свой правоверный, а "инородец и еретик" – милосердный самарянин (Лк.10, 29-37), и именно потому, что он был милосердным к незнакомому человеку. В сцене Страшного суда критерием будет даже не вероисповедный признак, а опять же – добрые дела, то есть этика (см.: Мф.25, 31–46).

Но христианская этика не только нормативна, как естественная этика, она – парадоксальна, что ярко выражено в "Нагорной проповеди". Следует любить врагов, раздавать свое имение, не заботиться о завтрашнем дне. Этот парадоксализм объясняется:

1. Новой эсхатологической перспективой вечной жизни. Не все свершается в видимых пределах земной жизни. Физическая смерть перестает быть абсолютным фактором. 2. Внесением нового фактора – благодати. В этической плоскости благодать продуцирует любовь, прощение, самопожертвование. 3. Новым пониманием вечности как Царства Божия, которое начинается здесь и сейчас.

Казалось бы эти две этические системы (естественная и христианская) не противоречат друг другу. Христианская этика должна, вроде бы, включать в себя лучшие достижения общечеловеческой этики и восполнять их безграничной высотой христианского максимализма. Эти две этики возможно сочетать в иерархической парадигме соподчинения этических ценностей, как это делал, например, христианский апологет Иустин Философ (2 в.) доброе принадлежит христианам. То есть призывал ценить добро во всех его проявлениях.

Но вот здесь то и дело возникает проблема, выявленная еще Тертуллианом в дилемме: "Афины или Иерусалим?". Августин так же сказал: "добродетели язычников суть христианские пороки". /Пример – честь, рыцарство, дуэли, отношение к самоубийству/. Возникает вопрос: не является ли христианская этика самодостаточной? Такой подход предполагает эксклюзивную парадигму: или – или. Если найдена евангельская жемчужина, то все остальное представляется ненужным. Известно, что люди, исповедующие христианство, часто отрицают культуру, ОЦ, противопоставляя им высоту христианского идеала. Они склонны создавать субкультуру, не чувствуют ответственности за состояние и развитие гражданского общества. Политика при этом часто ими просто презирается как "грязное дело". Понятие социального греха вместе с общественной жизнью, как правило, ими отрицается. Это вызывает соответствующую реакцию общества на церковь, которая воспринимается как что-то маргинально-асоциальное.

Такая ситуация объясняется несколькими причинами: Религиозная причина: все естественные науки и секулярная культура ориентированы на эту (земную) жизнь. Христианство более ориентировано не на эту жизнь, а на потустороннюю жизнь. При слишком жестком дуализме земного и небесного в эсхатологической перспективе спасения земная культура теряет свой смысл. Остается лишь аскетика и строгая мораль.

Социальная причина: секулярное общество в нашу эпоху узких специализаций отвело церкви определенную функцию, которая не предполагает вмешательство в культуру, т.к. культурой занимаются другие специалисты.

Психологическая причина: человеку легче воспринимать то, что делается рядом с ним, чем видеть картину в целом. Он склонен воспринимать свое окружение по типу самодостаточного клуба со своими интересами. Бог при этом по язычески воспринимается только как хранитель домашнего очага.

Философская причина: абсолютизм религиозных ценностей противопоставляется всем другим ценностям, как заведомо более "слабым" (слишком жесткий дуализм земного и небесного). Такой же результат возможен при другой крайности: плоском одноуровневом восприятии бытия. Сравнения с абсолютом в одной плоскости ничего не выдерживает. Об этом ярко писал В.В.Розанов в своем докладе: "О Сладчайшем Иисусе и горьких плодах мира" (1907г.). Но при иерархически структурированном восприятии бытия все находит свое место. Абсолютная ценность (вечная жизнь) не уничтожает относительные ценности земного бытия (благополучие, например). Важно помнить, что материя (творение Божие) не воспринимается как что-то заведомо отрицательное.

О степени христианизации общества можно судить не только по посещаемости храмов, но и по отношению к слабым: старикам, детям, инвалидам, религиозным меньшинствам и к самому маленькому меньшинству – отдельному человеку, который может оказаться беззащитным перед государственным левиафаном или каким-либо коллективом. Это как раз та сфера, где ОЦ совпадают с христианскими. В язычестве, наряду с "Золотым правилом", были и другие правила: "с врагом можно делать все что угодно, его жалеть не надо", "слабого добей, нечего с ним возиться"! Но именно о Христе пророчески сказано: "Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит" (Ис. 42,3, Мф. 12,20). Сам Сын Божий пришел в нищенском виде, привнеся в эту жизнь совсем другой критерий для оценки. Теперь должна торжествовать не сила, а правда и истина. "Бог не в силе, а в правде", – говорил (по преданию) Александр Невский. А что такое правда в наше время? Да то же, что и много лет назад. Правда тесно связана со взаимоотношениями людей, со справедливостью, которая всегда социальна. А справедливость, как хорошо сказал В.С.Соловьев, есть социальное выражение любви, той самой универсальной любви ко всем людям, к которой нас призвал и продолжает призывать Христос . Это означает, что справедливость является и общечеловеческим понятием и христианским. А инструментом для реализации ОЦ является юридически оформленная концепция прав человека, ориентированная, прежде всего, на защиту слабых (сильные себя и так защитят). "Право сильного" – это не право в человеческом смысле. Такое право распространено в животном мире и в больном воображении Маркса, определившем право как возведенную в закон волю правящего класса . Но почему-то считается, что при правовом подходе христианству места не остается. А где же здесь Христос? – могут спросить. А Он никуда не делся, просто христиане получают дополнительную помощь (благодать) в исполнении общепринятых заповедей. Но нет, часто это не нравится нашим новым православным (неофитам). Да где это видано, говорят, чтобы где-то соблюдались какие-то права!? Отсюда делается цинический вывод, что сама концепция прав человека ложная. А значит... опять все дозволено? Другие полагают, что надо продолжать "сидеть тихо", думая только о своем внутреннем равновесии, "делать свое дело", не защищать сам принцип права и "не вмешиваться" во что-либо. Но мы же не отказываемся от принципа добра, который тоже повсюду нарушается! "Горькое чувство от низости человеческой не должно закрывать высоты, к которой предназначен человек" (Н.А.Бердяев). Так зачем же отказываться от того же, только выраженного в другой более конкретной (инструментальной) терминологии, принципа, к актуализации которого и побуждает нас концепция ОЦ, включающая в себя и гуманитарную помощь и защиту прав человека? Тот, кто говорит, что в Бога верит, а ОЦ не признает, может быть и не лжет. Это – возможно. Христианство действительно предлагает более высокий этический критерий, чем простой гуманизм. Но любой гуманизм очень не прост, как вообще не просто добро, как не просто доброделание. К христианству же, отрицание гуманизма не должно иметь никакого отношения. Более того, русские религиозные философы начала века создали, по сути дела, концепцию христианского гуманизма. А.Мень в своих работах продолжил эту линию.

 

Приложение к докладу

РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ КОНЦЕПЦИИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА (тезисы)

 

"Горе тем, которые постановляют несправедливые законы, чтобы похитить права у малосильных" Исайя (10,1)

"Пока свободою горим…" Пушкин

 

В теории права очень важен вопрос об источнике права. Если право это инструмент для реализации государственных интересов, заслуги или привилегии определяемые государством, то государство же может в любой момент произвольно изменить такую правовую систему. При таком утилитаристском понимании права, оно понимается, прежде всего, как совокупность правил (законов). Но есть и другой взгляд на право. Право должно быть на самом деле НЕОТЧУЖДАЕМЫМ, а таковым оно может быть ТОЛЬКО при признании главным источником права не "обычное право" (обычай), не опыт, сложившийся в результате совместной трудовой деятельности, не практику социального бытия и т.п., а нечто трансцендентное (запредельное), укорененное в Абсолюте, в Том, Кого в западной традиции называют БОГОМ. /Термин "природа", который употребляют атеисты и агностики, намного слабее, т.к. слишком расплывчат, не несет в себе этического измерения/. Бог создал человека по образу и подобию Своему, наделил человека СВОБОДОЙ, которая и лежит в основе права. Отсюда – достоинство человека как абсолютная категория. Как сказал В.С.Соловьев, право есть свобода человека, ограниченная равенством людей (свобода одного человека ограничена свободой другого). Закон есть граница между личностями, которую запрещено переступать. Перед Богом у человека нет прав, но перед людьми есть вполне определенные права. Каждый имеет право требовать от других соблюдения общепринятых норм поведения, например.

В западной богословской традиции Бог, это не только запредельное существо, но и важный ПРИНЦИП бытия, придающий объективную значимость понятиям добра и справедливости. "Бог не только в силе, но и в правде", – говорил Александр Невский. Правда – это социальное понятие, связанное со справедливостью. Справедливость объективируется в юридическом законе, который и является, образно говоря, светским богом для всех граждан. А "права человека" – это, образно говоря, светская религия. В США есть понятие "гражданской религии", представляющей собой общеэтическую основу всех мировых религий: не убивай, не воруй, чти законы, защищающие человека от другого человека, от коллективов, от государства. Будь солидарен со всем добрым. Это и есть общечеловеческая этика. При отрицании Бога понятия добра и справедливости неизбежно психологизируются, субъективизируются и релятивизируются ("все зависит от человека", который якобы "мера всех вещей"). Поэтому существует теснейшая (хотя и не столь явная) связь между правом (как принципом) и религией. Обе указанные универсалии трансцендентны. Поэтому атеистические страны (Россия например) имеют и еще долго будут иметь большие проблемы с "абстрактным и формальным" правом. Если мы приняли западную концепцию прав человека (см. Конституции РФ 1993), то мы должны понять ее пафос и способ ее юридического оформления в западном обществе, понять наконец, что такое "естественное право". На Западе вера в Бога считалась и продолжает считаться естественной. У нас считается более естественным НЕ верить в Бога (можно соблюдать при этом какие-то обряды "на всякий случай" в надежде получить что-то "свыше"). Запад остается для нас большой загадкой, но парадокс в том, что у нас этого не чувствуют, полагая, что на Западе "просто" порядка больше. Большинство правозащитников далеки от религии, наивно полагая, что истина добра и справедливости самоочевидна для нормальных людей. "Вот, мол, и вся философия". У нас, таким образом, религиозно-философских ресурсов для выработки аналогичной концепции прав человека просто НЕТ. Главный труд в русской философии по этике "Оправдание добра" (особенно 17-я гл.) В.С.Соловьева так и остался непрочитанным. Мы не заметили, как мы впитали большевистско-пренебрежительное отношение к В.С.Соловьеву как к "идеалисту". Но и большевистско-нигилистическое отношение к праву как к "абстрактному гуманизму", тоже хорошо известно. "Истмат" в свое время отменил право, подменив его классовым интересом, "правом силы", послушанием не закону, а правящему классу. В рамках материализма невозможно понять, что такое сила права. Для материализма право само по себе – это абстракция. Материализм понимает право только как инструмент в классовой борьбе, т.е. по сути дела отрицает право как таковое. Сегодня мы хотим снять сливки с "прав человека", не удосужившись продумать философские основания этой концепции. Поэтому концепция прав человека и не воспринимается общественным сознанием. Она абстрактна, без цвета, образно говоря, без запаха, она почти никого не вдохновляет. Даже беспредел в разного рода российских тюрьмах не пробуждает правового сознания. Ведь соль правозащитной деятельности состоит не в защите себя, а в защите другого, во вкусе к справедливости как таковой. Существует, таким образом, теснейшая связь между правом и религиозным абсолютизмом, в котором укоренено неотчуждаемое достоинство человека, сотворенного по образу и подобию Бога.

 

ОБЩЕСТВО, ГОСУДАРСТВО, ПРАВО

В теории права также очень важен вопрос о ценностях, точнее говоря, о иерархии ценностей. Что для чего существует: государство для человека или человек для государства? В первом случае, закрепленном, кстати говоря, в Конституции РФ (ст.2), государство рассматривается как техническое или служебное средство для удобства граждан. Граждане платят налоги, нанимают чиновников и контролируют их работу. Решения принимаются путем опроса общественного мнения. Все граждане (в том числе чиновники) равны перед законом. Во втором случае государство рассматривается как высшая неподконтрольная инстанция, а граждане как взаимозаменяемые винтики. Бесконтрольные чиновники, заняв надправовую позицию, чувствуют себя не служащими, а командующими. В этом случае расцветает бюрократия и коррупция. Такой режим называют этатизмом или тоталитаризмом. Хорошо только то государство (государственный аппарат), которое находится под постоянным контролем гражданского общества, т.е. первый тип политического устройства общества.

 

ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ

Вопрос соотношения прав и обязанностей очень не прост. Все дело в том, КТО будет определять соотношение прав и обязанностей. Если это один социальный субъект, то он всегда будет делать перекос в свою пользу (увы, но таковы правила игры в нашем грешном мире). Так государство ВСЕГДА будет утверждать обязанности граждан. Государству должны противостоять общество, граждане, которые будут акцентировать свои права. Правовым государство делает только противостоящее ему общество. Государство (левиафан) всегда тяготеет к тоталитаризму. Поэтому нельзя только ему поручать соблюдать права граждан. Правовое государство это такое государство, когда при конкурирующих интересах общества и государства образуется такой социально-политический баланс, при котором государственный закон, кроме выполнения общерегулирующей функции, защищает неотчуждаемые свободы граждан. Государство имеет право только пресекать действия граждан и организаций, которые нарушают права других граждан и организаций, нарушают общий интерес общества (общее благо). Государство обязано требовать возмещение нанесенного ущерба, в том числе и такого, который касается общей государственной кассы, предназначенной для всех. Важно понять, что это в основном ВСЕ, на что может претендовать государство. В правовом государстве не может быть, например, "обязанности работать", как не может быть обязанности "жить" или дышать. Закон – это обязательные для всех правила игры и не более. И уж конечно государство не должно брать на себя роль Бога и воспитывать граждан. Напомню, что в правовых государствах нет государственных СМИ. Жесткое соблюдение законов – уже хорошее воспитание. Права человека не должны зависеть от социального положения человека, от того, работает он или нет, например. От этого должна зависеть только его зарплата. Право на хорошую зарплату обусловлено соответствующей работой. Таким образом, есть права обусловленные (договорные), и есть абсолютные (неотчуждаемые). Права человека: свободы слова, вероисповедания, перемещения, собраний, печати – не должны быть обусловлены социальным статусом человека. Это права безусловные. Так что норма соотношения прав и обязанностей (соблюдать законы) устанавливается одна для всех независимо от заслуг человека. Соблюдение этой нормы должны держать под своим контролем правозащитные организации. В противном случае "льготы", всякого рода "кормушки", спецраспределители и надправовые структуры, создаваемые чиновниками, неизбежны. Патерналистское государство держится на контроле над всякого рода льготами, которые к праву в юридическом смысле не имеют никакого отношения. Простой пример: по количеству разного рода льготников можно судить о степени правового развития государства. Патерналистское государство вынуждает граждан оплачивать льготы, которыми пользуются госчиновники и, довольно часто, члены их семей. Правовое государство можно построить только при наличии общества, перерастающего в гражданское общество.

 

ЧТО ТАКОЕ ЛИБЕРАЛЬНАЯ ДЕМОКРАТИЯ? Демократия, как известно, этимологически означает "власть народа". Но власть коллектива, народа может оказаться не лучше власти одного (монарха). "Зависеть от царя, зависеть от народа – не все ль равно?" (А.С.Пушкин). Человеческая личность должна быть защищена от любой дурной власти. Концепция прав человека и позволяет установить юридические механизмы защиты человека от любой власти, превышающей свои полномочия. Солью современной демократии является защита меньшинств (самое малое меньшинство – это человек) от любых большинств. Право не должно быть связано со статистикой. Это возможно понять только на основании христианского персонализма (одна овца пастырю дороже девяноста девяти овец; см. Мф.18,12). Здесь ясно видна связь права с религиозным миропониманием. Политический режим в таком государстве называется либеральной демократией. Парадокс здесь состоит в том, что власть должна принять законы, ограничивающие саму эту власть. За счет наличия прозорливых умных людей у власти иногда это удается. Нигде в мире не существует идеального правового государства, но различия в степенях приближения к нему уже очень значительно сказываются на уровне жизни граждан.

Должна быть не "диктатура закона", а диктатура правового, т.е. справедливого закона. А еще лучше сказать: должно быть верховенство правового закона.

 

ПРИЧИНЫ РАВНОДУШИЯ ШИРОКОЙ ПУБЛИКИ К ПРАВОВОЙ ПРОБЛЕМАТИКЕ

Казалось бы, при таком низком уровне жизни (живем в среднем на 15-20 лет меньше западного человека), казнокрадстве и взяточничестве чиновников, всяческом "беспределе", у народа должен повышенный интерес к правам человека (т.е. к своим собственным правам), как и вообще к соблюдению справедливости. Но этого не происходит. Кстати говоря, с таким же равнодушием народ взирает на экологическую проблему. Я здесь вижу следующие причины: 1. Отсутствие культуры рационально-последовательного продумывания вопросов. Не будем забывать, что концепция "прав человека" это продукт Нового времени, своего рода правовой модернизм, ключевым понятием и инструментом которого является рационализм. Именно из сочетания деизма и рационализма и образовался упомянутый социоправовой концепт. В России же эпоха просвещения, если она и была, затронула тонкий слой общества, не произвела почти никакого сдвига в общественном сознании. Т.е. Россия стоит перед все той же проблемой модернизации. 2. Безволие людей как результат 70-летней диктатуры коммунистической бюрократии, парализовавшей страну и уничтожившей общественную жизнь. 3. Психологический тип российской религиозности (при всей ее многоконфессиональности), не имеющий никакого отношения к формированию уважения к отдельной личности, к персонализму, который ассоциируется в популярном сознании с простым эгоизмом и индивидуализмом. 4. Возможно, равнодушие к правозащитной проблематике связано и со слабостью концептуального мышления многих людей. Концепцию, в отличие от шубы, например, руками не пощупаешь. Но те, кто не хочет заниматься концепциями, остаются в конце концов и без шуб.

 

ВЫВОД

В основе любой теории и любого мировоззрения лежат, как известно, некие аксиомы, принятие и отрицание которых совершается в сфере внерационального. Но на этом базисе далее строятся вполне рациональные теории. "Образ и подобие Бога" в каждом человеке – это предмет внерациональной веры. "Права человека" – результат работы разума над указанным религиозным тезисом в приложении к сфере социального. Выход из создавшейся ситуации настолько же легко предложить ("развивать", "укреплять", "просвещать" и т.п.), как и трудно реализовать. Поэтому, подвергаясь риску быть обвиненным в неконструктивности и том же безволии, я этого здесь делать (т.е. чего-то конкретно предлагать) и не буду. Решение проблемы лежит не столько в теоретической плоскости, сколько в экзистенциальной.

 

 

Вениамин (Новик) иером. Христианство и общечеловеческие ценности // VI Международные Кирилло-Мефодиевские чтения. 2000 г. (интернет-издание).

 

Первоначальный файл с сайта sobor.by.

Текст в данном оформлении из Библиотеки христианской психологии и антропологии.

 

 

Последнее обновление файла: 01.03.2016.