Поиск по сайту

Творение

Человек – венец Божия творения. Превосходству человека над всеми земными тварями соответствует и особое его назначение: быть проводником воли Божией в мире и главным участником прославления Бога от лица всего существующего в этом мире.

Создание человека было особым творческим актом Божиим. Важнейшим его моментом был предваряющий Совет Святой Троицы. «Когда надлежало сотворить человека, то не земле дается повеление: «Да изведет», а в тайне Пресвятой Троицы произносится: «Сотворим!» [1, с.108]. Священное Писание не объясняет существа тайны творения, но оно дает нам понять, что образ творения мира вполне сообразен со свойствами всесовершеннейшего Существа Божия. Оно учит, что творение не было вызвано какими-либо случайными внешними причинами, но от вечности было предопределено Богом. «Разумна от века суть Богови вся дела Его» [Деян. 15,18]. Согласно Максиму Исповеднику, человек с самого момента своего сотворения имел предназначение «стать богом». Иными словами, обожение было целью сотворения человека: Бог сотворил нас для того, чтобы мы содеялись причастниками Божеского естества» [2 Пет. 1:4] и участниками Его вечности, и чтобы таким образом мы могли уподобиться Ему через обожение по благодати.

Тварь ждет откровения во славе «чад Божиих обновленных и восстановленных, потому что с этим соединено ее собственное восстановление и обновление» [2, с. 504]. Она не просто чает этого откровения, чтобы только посмотреть, но потому, что и сама будет участницей этой славы.

Будущее светлое состояние твари «уже зачато и зреет в глубине твари, как плод в чреве матери, и готовится к проявлению. Сие предчувствуя, воздыхает тварь, томясь желанием, чтобы это совершилось поскорее. Ибо тогда, как ее ожидает такое светлое, – она все еще должна работать суете и тлению» [2, с. 511].

Мир стоит потому, что еще «не все, гожие в Царство Христово, вступили в него, или не столько еще их вступило, сколько нужно» [3, с. 503]. Последним этапом движения мира, по словам святителя Феофана, «можно признать одухотворение его в разумных тварях нравственным порядком. Сие одухотворение, мы видим, содевается в разумных тварях в силу воплощенного домостроительства» [4, с. 464]. Таким образом идея домостроительства спасения и питает, и исходит из идеи творения. В своей глубине они имеют одно – Логоса Христа. По причине полного искажения человеческой природы никто не может освободиться от тирании греха и страстей, от страданий и смерти, поразивших весь род человеческий.

Воплотившийся Бог прошел через все этапы человеческой жизни, чтобы каждый из них обожить: спасение равнозначно обожению, которое было целью сотворения человека: в лице Христа человеческая природа уже обожена, и при посредничестве Христа надежда на обожение снова открыта каждому верующему в Него. Степень искажения и возможность восстановления образа существенно определяло мировоззрение целых эпох и народов. Видение этой проблемы Блаженным Августином и Фомой Аквинским можно даже считать причиной появления секулярной науки. Так и Зеньковский считает, что в построениях блаж. Августина, имевшего огромное влияние в истории христианской культуры, так односторонне, а потому и неверно освещена и истолкована человеческая природа, что это привело к глубоким искажениям Христовой правды в учении о человеке. А то, что утвердил по вопросу о соотношении веры и знания величайший богослов Запада Фома Аквинский, имело прямо роковые последствия в истории мысли на Западе.

Человек появляется как нечто новое в видимом мире, отличное от прежде созданного. Он замыкает собою цепь земных тварей, составляя в ней особое звено. Первый человек – Адам создан Богом совершенным по своей природе, в нем запечатлен образ всесовершеннейшего существа Божия.

Состав человека определяется особенностью творения. В своих воззрениях на природу человека святитель Феофан придерживался трихотомии. Согласно этому учению, в человеке признается три элемента: тело, душа и дух.

Трехчастность в природе человека сознавали уже греческие философы Платон и Аристотель. Свое завершение это учение нашло в посланиях святого апостола Павла, где полный человек представляется состоящим из тела, души и духа [1 Сол. 5,23].

Древние учители –- преподобные Антоний Великий, Исаак Сирин, Ефрем Сирин и другие – разделяли это воззрение. Хотя оно и является частным богословским мнением, но не противоречит основным догматам христианства и во многих случаях наглядно объясняет духовную жизнь человека.

По Богооткровенному Учению тело есть низшая составная часть человеческой природы. Тело предназначено быть неразлучным спутником и сотрудником души во всех ее отправлениях и действиях, быть ее служебным орудием. «Тело есть ближайшее орудие души и единственный способ обнаружения ее вовне в настоящем мире. Это первоначальное его назначение. Посему самим устройством оно совершенно приспособлено к силам души» [5, с. 316].

Когда Бог творил человека, то образовал прежде тело из земного праха. Но это было «не мертвое тело, а живое, с душою животною» [1, с. 108].С телом в природе человека чудным образом соединена низшая духовная сущность – душа (по-гречески – дыхание, чувство, мысль, сознание, жизнь), в которой сосредоточено начало чувственных восприятий, влечений, ощущений и рассудочной деятельности.

По изображению Бытописателя, Бог, образовав из земли первого человека с телом и душой, на этом не остановил своего творческого действия: если бы это случилось, то человек не стал бы полным, истинным человеком.

Все роды существ земных изводила, по повелению Божию, земля. Из земли произошла и всякая душа живых творений. «Это тело что было? - спрашивает епископ Феофан и отвечает: – оно было живое тело, было животное в образе человека, с душою ЖИВОТНОЮ» [6, с. 98]. Все разнообразие наших внутренних действий, которые мы сознаем, по мысли святителя Феофана, сводится к трем исходным началам, или силам: познающей, желающей и чувствующей. «Все же силы сии сосредоточиваются и сходятся в нашем лице, в нашей личности, в том, что говорит в нас «я, которое есть слияние и нераздельное единство всех сил. Они в нем сконцентрированы и исходят из него, как из фокуса» [7, с. 183].

Дух человека есть высшая сторона человеческого естества, что отображено в греческом значении этого слова (по-гречески – дуновение, дыхание, одушевленное существо, жизнь). В духе – «отличительная черта человека: душа человеческая делает нас малым нечим выше животных, а дух являет нас малым нечим умаленными от Ангелов» [8, с. 33].

Человеческая душа, хотя и сходна с душой животных в низших своих проявлениях, в высших несравненно ее превосходит. Это превосходство зависит от соотношения души с духом. Дух, вдохнутый Богом, соединившись с душою человека, возвысил ее и «поднял над душою животных на целую стадию, и видим в человеке, что до известной степени у него все идет, как у животных, до смышлености, а далее начинается ряд сил, хоть душевного свойства, но выше души: рассудок, воля, вкус» [1, с.108].

Движущими началами духа является вера в Бога и страх Божий, или чувство всесторонней зависимости от Бога, Вседержителя, Промыслителя и Воздаятеля.

По мысли преосвященного Феофана, «дух – орган богообщения – Бога сознающая, Бога ищущая и Богом живущая сила» [9, с. 418]. Цель и назначение духа «есть общение с Богом и миром духовным» [7, с. 184], чтобы вводить человека «в жизнь в Боге» [41, c. 1126] и блаженство «чрез живое с Ним общение» [8, с. 72], ибо только в Боге дух человека «находит покой, там его рай и обетованная земля»[40, с. 213].

Образ и подобие.

Святая Православная Церковь учит, что Бог сотворил человека по образу Своему и подобию   [Быт. 1, 27], в этом его преимущество и главное отличие от всех прочих тварей. По словам преосвященного Феофана, «образ Божий состоит в естестве души, а подобие – в свободно приобретаемых ею богоподобных качествах» [11, с. 146].

«Как образ и подобие Божие, человек наделен богоподобными свойствами и бесконечными стремлениями» [12, с. 106]. Подобие это дано человеку только в возможности, есть только идеал, к которому человек может приблизиться путем раскрытия богодарованных сил и способностей своей природы. У первозданного человека это богоподобие было настолько полным, насколько это возможно человеческому естеству» [13, с. 378].

Бог по природе Своей – чистейший и всесовершеннейший Дух, и потому образ Божий надо искать в духовной сущности человека. Дух как высшая сторона человеческого естества является невещественной и бессмертной субстанцией.

Одним из существенных свойств человека является сознание, которое даровано ему, чтобы понимать, что все, что он имеет, он имеет от Бога и для того, чтобы жить в Нем. Сознание трансформируется в самосознание в том случае, когда оно обращается внутрь, исключительно в себя. В этом обращении в себя «оно может опять отличать себя от своих действий или свое бытие от того, что исходит от него, возносясь как бы над тем и другим» [7, с. 184].

Всемилостивый Господь, сотворив человека по образу Своему, указал ему тем самым его цель – общение с Ним. Единственное средство к достижению этой цели – ревностное исполнение Его воли. Бог одарил человека «свободою, чтоб он сам себя – произвольно и самоохотно – определил на неуклонное хождение в ведомой воле Божией» [13, с. 162-163].

Сознавая себя обязанным угождать Богу, человек не мог бы это выполнить, если бы им не руководила совесть. Бог напечатлел Свою волю в чистой и непорочной совести человека. Совесть есть законодатель, блюститель закона, судия и воздаятель. «Она есть естественные скрижали закона Божия, простирающегося на всех людей» [14, с. 33].

Цель жизни первозданных людей в раю заключалась в пребывании с Богом, в общении с Ним через свободное исполнение Его воли. «Если б рай остался навсегда жилищем человека, – учит епископ Феофан – то все люди точно наслаждались бы и внешне, но никто и думать бы не думал и заботы никакой не имел бы о том: это была бы неизбежная тень богоугодной жизни» [15, с. 33].

Бог создал человека безгрешным. В нем не было и тени греха. «Сие обретох, – говорит Премудрый, – еже сотворил Бог человека праваго» [Еккл. 7, 30]. Однако совершенство первозданной природы человека, при ее безгрешности, не было полным в духовнонравственном отношении, поскольку оно, это совершенство, могло быть достигнуто путем познания истины и утверждения сил человека в добре. Человек должен был развивать и укреплять свои силы, совершенствоваться путем собственной деятельности. В богоподобной и безгрешной природе человека была заложена только способность к беспрепятственному, постоянному и нескончаемому совершенствованию. «Задача первозданного человека была в бесконечном усовершенствовании полученного им незаслуженного дара. Жизнь вечная должна состоять в бесконечном нравственном прогрессе человека по пути к богоподобию» [15, с. 64].

Внешним знамением образа Божия в человеке, по указанию Бытописателя, является дарованная ему Господом власть над всеми земными тварями [Быт. 1, 26]. «Все твари Свои любит Бог, но преимущественную любовь являет к человеку. В творении образом Своим Божественным его почтил и над всеми тварями господином поставил» [16, с. 143]. Таким образом, человек был призван управлять внешним материальным миром и владычествовать над ним [Быт. 1, 28].

Промысл Божий о мире и человеке

«Промысл Божий, – по учению Православной Церкви, – есть непрестанное действие всемогущества, премудрости и благости Божией, которыми Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, а возникающее через удаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям» [17, с. 25].

Промысл Божий открывается преимущественно в двух действиях: сохранении и управлении.

Добрым действиям Он всеми способами помогает. «Любящим Бога, – учит апостол Павел, – вся помоществуют во благое» [Рим. 8, 28]. Господь все устраивает во внешней и внутренней нашей жизни. Ничто существенно доброе не укореняется в нас без Него. Именно Он формирует в нас духовную жизнь и руководит ею. «И так нет Тебе покоя, Господи! – восклицает преосвященный Феофан. – До меня бо идеши, мене ища заблудшего. В седьмый день почил Ты от дел творения, а от дел спасения не почиваешь, но от начала и доселе делаешь – и Ты и Отец Твой» [19, с. 311].

«Бог ведет предавшего себя Ему, как Ему то угодно, – учит епископ Феофан, – ты только делай свое: делай дела долга – по семейству, гражданству, по Церкви, дела благотворения и подвижничества, все как от Бога и для Бога. И Бог, «везде сый и вся исполняяй, приведет тебя к Себе».

Вера удостоверяет христианина, что все в жизни совершается от Бога, и поскольку Господь всеблаг, то любые события человек должен принимать как спасительные для себя.

Следствия грехопадения как антропологическая проблема.

Антропологическая проблема возникла, как проблема отчуждения человека от Бога и самого себя. Нескончаемая отчуждаемость от чего бы то ни было земного и духовного – все это следствие грехопадения прародителей.

С внешней видимой стороны грех первых людей, как и всякий грех, был преступлением нравственного закона, преступлением воли  Божией. «Грех есть беззаконие» [1 Ин. 3. 4].

У прародителей внутри произошло то же, «что приписывается злому духу: выше облак поставлю престол мой и буду подобен Вышнему, – и это не какая летучая мысль, а враждебное решение» [20, с. 73-74]. Эти мысли и чувства первых людей, по учению преосвященного Феофана, были страшно преступны. Они означали явное отступление от Бога и восстание против Него.

Хотя грехопадение прародителей и совершилось под влиянием диавола, однако внутренняя и главная причина греха заключалась в самих прародителях, в их произволении, в неправильном использовании свободы. «Они свободно пали, хотя Бог предвидел то. Со стороны Божией все сделано, чтоб не пали. Ясно сказал прародителям: не ешьте. И последствия указал» [10, с. 215]. Змий – диавол – был только внешней причиной падения первых людей.

Все люди происходят от Адама, согрешившего и осужденного Богом, и поэтому рождаются уже с греховным наследственным повреждением своей духовно-телесной природы. По словам епископа Феофана, прародители, «преступив заповедь, повредили и расстроили естество наше, которое расстроенным и поврежденным передали и потомству своему, то есть роду человеческому» [8, с. 69].

Под первородным грехом понимается «греховное состояние природы человека» [21, с. 72], в котором мы рождаемся. Другими словами, первородный грех есть передаваемая по наследству порча нашей духовной и телесной природы, которая идет от поколения к поколению. Первородный грех вменяется человеку. Все люди рождаются не только с наследственной греховной поврежденностыо своей природы, но и «чадами гнева Божия по естеству» [Еф. 2,3], то есть несут на себе вину пред Богом за свою прирожденную греховность. За этот грех все потомки Адама осуждены Богом на болезни, скорби, на смерть временную и вечную. «Вменение в вину потомкам Адама первородного греха, – учит один из отечественных богословов, – в котором они не участвовали не только сознанием, но и бытием, заключает в себе много таинственного, сокрытого в глубинах советов Божиих» [22, с. 334-335].

Грех отворяет врата смерти. После грехопадения прародителей смерть тотчас стала уделом всего рода человеческого. В потомках Адама смерть является следствием греха прародителей и наказанием за наследуемую ими от Адама греховность, умножаемую личными грехами [Рим. 5, 12]. «Как от зараженного источника естественно течет зараженный поток, так от родоначальника, зараженного грехом и потому смертного, естественно происходит зараженное грехом и потому смертное потомство» [23, с. 29-30].

Человеческое тело само по себе несамостоятельно. Воспитание тела и приспособление его к определенным целям принадлежит самому человеку, и потому постоянным предметом внимания должно быть «держание его или правление им по духу и требованию христианского совершенства» [7, с. 468].

По своей природе человек предназначен пребывать в общении с Богом – «в этом его живот вечный, его полная радости жизнь» [11, с. 44]. Однако первозданный человек своим грехопадением разорвал союз свой с Богом, лишил себя БЛАГОДАТИ Божией, укреплявшей его естественные силы в направлении к добру, и обрек себя на духовную смерть. «Что душевно умерли, тогда же обнаружилось в их покушении спрятаться от Бога и в прикровении греха и сваливании его одним на другого [Быт. 2, 17], [24, с. l26].

Повреждением образа Божия в человеке называется совокупность изменений в его духовной природе, произведенных грехом. «Когда же потом пал человек, то образ и подобие Божие испортились, исказились, омрачились» [12, с. 379]. Вследствие этого нарушились согласие и целесообразность духовных сил человека, началась внутренняя борьба его с самим собой.

Однако нельзя допустить мнения о полном уничтожении или совершенной потере человеком, вследствие греха, образа Божия. Духовно-физическое естество человека после падения «не превратилось в скверну, но удержало свою сущность» [25, с. 320].

Как ни глубоко грех повредил природу человека, в ней все же сохранились некоторые остатки добра. Воля человека, хотя и сделалась более удобопреклонной ко злу, чем к добру, окончательно не уничтожилась, так что и падший человек, в известной степени, «по природе может избрать и делать добро, убегать и отвращаться зла» [26, с. 41-42]. Ощущение добра и желание его сохранились в человеке, но достаточных сил для осуществления этого у него не осталось.

Грех внес глубокое повреждение во все духовное существо человека и, прежде всего, в его душу. В самом естестве своем «душа огрубела и как бы оплотянела» [12, с. 379], предавшись чувственности и плотским удовольствиям.

Теперь мы проявили все понятия нравственного богословия по учению святителя Феофана, исходя из которых и определяется жизнь человека. Каждое действие человека соотносится с благодатной основой и степенью его поврежденности. Все это затрудняет построение нейтральной антропологической типологии. Степень поврежденности и восстановления зависит не только и не столько от душевно-телесных особенностей, сколько от синергии усилий человека и дарованной ему благодати. Внешних форм ее много, но сущность одна. Это и сводит все многообразие человека прежде всего к взаимодействию со грехом.

Мы позволили себе свести в нескольких пунктах учение святителя Феофана, выраженное в основном в труде «Начертание Христианского нравоучения» 2.

1. Отличительное свойство христианской жизни то, что она есть жизнь благодатная. К ее действиям на наше существо относится не то одно, что может произвести в нас добродетель вообще, но то особенно, что производит в нас Божественная благодать

2. Нехристианская жизнь отличается не только тем, что производит грех в человеке, но и что бывает с ним вследствие того, что он теряет или не принимает Божественной благодати.

3. Греховная жизнь безблагодатна, из-за того, что ее теряют или не принимают.

4. Священное Писание дает ответы на вопросы: Что есть та и другая жизнь по происхождению, действиям, по общему духу, по обществу, по своей участи.

5. Человек вне христианства, или пребывающий в грехе, происходит от падшего Адама и по внутренним нравственным свойствам совершенно схож с ним и пребывает в отпадении от Бога. Он называется ветхим – таким же как все исстари. Мы облекаемся в образ перстного и если не отложим сего ветхого человека [Еф. 4,22], то останемся таков же как перстный. Первый человек из земли – перстный; второй человек – Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. [1 Кор. 15, 47-48].

6. Действия ветхой личности преимущественно греховны. Ему свойственно помышление на зло от юности [Быт. 8,21] потому, что зачат в беззакониях и рожден во грехах [Пс. 50,7], продан под грех [Рим. 7 14].

6.1. Греховная сила, вошедшая путем рождения властвует в нем с непреодолимостью, живет как господин [Рим. 7, 20-23] так, что все тело его есть не что иное как тело греха [Рим. 3, 13-14]. Поэтому очи его исполнены блудодеяния и греха [2 Петр. 2, 14], гроб отверст гортань его [Рим. 3, 13-14], он необрезан сердцем. Такое основание внутренней жизни показывает на иное некое происхождение по духу, а именно от диавола. Почему и называются детьми его [1 Ин. 3, 8-10], семенем змия [Быт 3, 15], или прямо змиями, порожденными ехиднами [Матф. 3, 7], [Лук.. 3, 7], [ Матф. 23, 33], а диавол отцом их [Ин. 8, 44].

7. Падший, греховный, богоборец. Они суть истые преемники духа его, духа богоборства, вражды на Бога и сопротивления ему явного и тайного. Все святое и Божественное им вообще неприятно, а некоторым даже противно. Духа Божия не принимают [Ин.14,17], людей Божиих ненавидят и преследуют. [Ин. 15,19].

8. Вся совокупность таких людей, исполненных духом Богопротивления, составляет область сатаны мрачную [Деян. 26, 18], в которой он живет, имеет свои глубины или престол, и как князь мира сего и бог века всем правит посредством миродержателей тьмы века сего духов злобы поднебесной.

9. Эта область есть мир, лежащий во зле, преисполненный скверн, валяющийся в похотех, ослепленный, преследующий все святое и всех святых и ревнующих о святости. Дух ослепления и упорного буйства есть прямой дух мира или сатаны. Жалка участь сих людей. Она одинакова с миром и сатаной.

Научная антропология шарахается от таких взглядов. Во-первых потому, что она не столько научная, сколько политизирована неприятием истинной духовности. Она не воспринимает греховности как состояния человека. Отказываясь от глубинного и сущностного содержания знания о человеке, эта теория становится искаженной – как бы «скаженной», «усеченной, выхолощенной». Но легко вспомнить, что называлось в недавнем прошлом мракобесием и обскурантизмом. Этот парадокс духовного перевертыша возникал из-за того, что открытая полемика приводила бы к получению некоторых знаний о духовном предмете. Но это было табуировано.

Есть у святителя Феофана небольшая работа – «Мысли на каждый день года». В соответствии с годичным кругом Евангельских и Апостольских чтений в каждый день года прочитываются определенные главы Евангелия и Апостола, а книга чтений как бы резонирует на них. Из чтения четверга недели о расслабленном «Аз есмь свет миру, – говорит Господь, –  ходяй по Мне, не имате ходити во тме, но имате свет животный» [Иоан. 8, 12]. «Следовательно, кто отклоняется от Господа, тот отклоняется от света и ведется во тьму и есть потому настоящий обскурант. Учит Господь: веруй и, приняв силу благодати в Божественных таинствах, живи по Моим заповедям и спасешься, – это единственный способ к тому, чтоб свет Божий вошел в нас и сделал нас просвещенными: кто учит противному, тот хочет удержать нас в омрачении и потому – обскурант. Господь учит: внидите узкими враты, строгой, самоотверженной жизни, и это есте единственный путь к свету, кто же ведет на широкий путь самоугодия, тот ведет во тьму и есть обскурант» [27, c. 106 –107].

10. Ни один... не спасется иначе, как под условием обращения и покаяния ради веры в Господа Иисуса Христа, действием благодатного возрождения.

11. Рождается он свыше и образом совершенно новым – водой и Духом. «Аще кто не родится свыше, не может видеть Царствия Божия» [Ин. 3. 3], через приобщение ко Христу, единому источнику истинно человеческой жизни, и через обличение в образ сего небесного человека, нового Адама, нового родоначальника истинных людей [1 Кор. 15, 49], почему и называется человеком новым, совлекшимся ветхого [Еф. 4, 24], новою тварью о Христе Иисусе [1 Кор. 5, 1-7].

12. Рожденный не от похоти плотския, но от Бога, он приемлет область быть чадом Божиим [Ин. 1, 12, 13], ради Господа Иисуса Христа соделывающего верующих причастниками Божеского естества, которые потому, что водятся духом Его, суть сынове, приявшие духа сыноположения, по которому вопиют: Авва Отче! И который спослушествует духу их, что они суть сынове. Они наслаждаются благоволением Божиим и из любви ревнуют о славе Его. Все Божеское есть как бы их собственное. По сему происхождению в них как дух жизни, так и самыя дела святы и Божественны.

13. Еще прежде сложения мира они были святыми и непорочными в любви [Еф. 1, 1], созданы во Христе Иисусе на дела благая, да в них ходят. [Еф. 2, 10], ходят в обновленной жизни по подобию светлости воскресшего Господа как ревнители добрым делом. Ибо как корень свят, так и привитое к нему свято [1 Петр. 1; 15]. Все такие в совокупности составляют род избран, царское священство, язык свят [1 Петр. 2, 9]), вси зиждутся в храме духовном святительство свято возносити жертвы духовны, благоприятны Богови Иисус Христом, созидаются в жилище Божие духом, в церковь святую о Господе: «Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом» [Еф. 2, 19-22].

14. Из негоже все тело составляемо и сочиневаемо. «И он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова; дабы мы не были более младенцами, колеблющимеся и увлекающимеся всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения, но истиною любовью все возвращал в Того, Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви. Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего» [Еф. 4, 11-17].

15. Таким образом они составляют тело Церкви, которой глава Христос. а они суть члены Его от плоти Его и от костей Его. «Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?… Кто осуждает? Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас. [Рим. 8, 31-34].

16. По виду они странники и пришельцы, делом же сожители святим и приснии Богу. Здесь они только на время; а отечество их где они вписаны в гражданство. Как мрачно состояние первых и как отрадно состояние вторых. По общему духу, по обществу, по своей участи.

Природа человека.

Выше уже рассматривался состав человека. Теперь мы приступим к оценке взаимодействия и иерархии составов.

1. «Общее устройство природы человеческой определяется сочетанием разных сил ея и способностей и разных частей его состава». [41, с. 188]

2. Все разнообразие наших внутренних действий сознаваемых сводится к трем исходным началам, или силам: познающей, желающей, чувствующей.

3. «Все эти силы сосредоточиваются и сходятся в нашем лице – личности – Я, которое есть слияние и нераздельное единство всех сил. Они в нем сцентрированы и исходят из него как из фокуса». [41, с.88].

4. Познания, желания и чувствования проявляются в нас в различных степенях и противоположных направлениях.

5. Допускаем в составе человеческого существа дух, душу и тело. «Это предмет спорный, хотя весь только на словах. Тем, кои не хотят различать духа и души, можно предложить, чтоб под словом дух они понимали высшую сторону нашей нетелесной стороны, а словом душа означали нисшия ея действия и направления».

6. Характер первого – отрешение от чувственного, последняго – погружения в нем, средний же – совместность и того и другого.

7. Цель и назначение первого – общение с Богом и миром духовным. Последней – посредничество с миром чувственным, средняя должна от чувственного через дух восходить к Богу и одуховляться и от Бога через дух низводить одуховление чувственному 3.

8. Части эти не лежат одна подле другой, но все, также как и способности, сходятся в нашем лице (Я), ему присвояются и являются для него постоянными средствами.

9. Лице человека – Я – есть единство духа, души и тела.

10. «К существенным свойствам человека принадлежит то, что он одарен сознанием, может говорить о себе – Я, или есть лице» [18, c.189]. Это свойство, по которому он утверждает свое собственное бытие и бытие вещей вне себя и отделяет себя от них.

11. Самосознание это сознание, обращенное внутрь, а не вовне. При этом он может отличать себя от своих действий, или свое бытие от того, что происходит из него, возносясь как бы над тем и другим.

13. При том, что к бытию могут прилагаться чуждые сторонние силы, то сознавая свое бытие, он может осознавать себя, не как себя, а как иное лицо. (у бесноватых).

Самодеятельность возникает как гармоничное взаимодействие благодатной свободы и доброй воли. Это не данность, а плод длительных усилий.

14. Разумно-свободная самодеятельность. «Самостоятельность принадлежит существу, которое не есть явление другого существа, а само есть источник всех явлений от него исходящих». Таких самостоятельных существ много (субстанций, монад). Человек не только производит действия, но и видит их, и правит ими по своему усмотрению и разуму.

15. Жизненность. Человек растет, развивается образуется, преспевает (имеет успех). Возрастание духовной природы происходит путем собственных произведений: мыслей чувств желаний и дел. Осаждаясь в ней они создают пищу возрастания. «Возрастание духовной природы человека происходит другим путем. Она зреет разнообразием собственных произведений: мыслей, чувств, желаний и дел, которые, обращаясь внутрь, осаждаются как бы в ней и составляют для ней пищу или элемент возрастания».

16. «Свойство жизни ее всегда можно определить свойством ея действий» (духовной природы).

17. «Особая черта жизни - бессмертие, предполагающее безконечную его усовершимость».

 

Соотношение составных сил

18. В каком состоянии соотношение составных частей существа человеческого и его способности и существенные свойства прежде, чем человек станет жить по христиански, и после того, как он решится на сие дело и окрепнет в нем.

19. Естественное отношение составных частей по закону подчинения меньшего большему, сильнейшего слабейшему таково: тело должно подчиняться душе, душа духу, дух же по свойству своему должен быть погружен в Бога. В Боге должен пребывать человек всем своим существом и сознанием. При этом сила духа над душой зависит от соприсущего ему Божества, сила души над телом от обладающего ею духа. Если говорить о построении гражданского общества, то оно должно быть таково, чтобы обеспечивать такой общественный идеал. На первый взгляд это невозможно. Но оценивалось ли как возможное наше состояние общества всего пятнадцать лет назад? И наоборот, предполагалась ли возможность такого погрома русской духовности во время писания святителем Феофаном своего начертания?

 

Душевность, плотяность

20. По отпадению от Бога произошло: дух, отдалившись от Бога, потерял свою силу и подчинился душе, душа не возвышаемая духом подчинилась телу. Человек всем своим существом погряз в чувственность.

21. Плотский человек. О грешниках говорят – плотский, редко называя их душевными, и противоположными духовному. Человек до приятия новой жизни во Христе находится в состоянии извращенного соотношения составных частей его существа. О первом допотопном мире сказано: Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих, зане суть плоть [Быт.6, 3]. Преданность плоти погашает дух и отчуждает от Бога. Человек в чести сый не разум, приложися скотом несмысленным и уподобися им [Пс. 48, 13]. Честь Богоподобия, отраженную в его духе, заменили скотством, предавшись плоти. «Ибо, когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти; но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве» [Рим. 7, 5-6]. «И мы все жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов, и были по природе чадами гнева, как и прочие» [Еф. 2, 3]. 

22. В Слове Божием плотяности приписывается все зло. «Ибо живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу – о духовном. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир, потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо по закону Божию не покоряются, да и не могут. Посему живущие по плоти Богу угодить не могут. Но вы не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас. Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его. А если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для праведности» [Рим. 8, 5-10]. «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает: Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную [Гал. 6, 7-8].

23. «Душевность же в человеке не приявшем благодати или потерявшем ее, как облако какое стоит между лицем человека и Богом, пресекая общение между ними» [18, c. 192]. Тот, кто порабощен преимущественно ей, не приемлет Духа Божия. «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может» [1 Кор. 2, 14-15].

24. Преобладание души, равно как и преобладание тела есть отрицание жизни по духу – «несть сия премудрость от Бога, но земна, душевна, бесовска» [Иак. 3, 15]. Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью. Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину. Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская, «ибо где зависть и сварливость, там неустройство и все худое» [Иак. 3. 16].

25. В них заморенный дух почти не действует свойственным ему образом. Его присутствие можно обнаружить по несвойственных душе и плоти по их природе безграничности некоторых душевно чувственных стремлений.

26. С другой стороны в том, что они отрешаются от земного наперекор душе и плоти.

27. Иногда дух покушается войти в свои права. Мучение совести, боязнь Судии – Бога, постоянная тоска, это суть его действия на душу. В них дух тлеет как искра – возбуди его или вернее не мешай ему возбуждену быть Словом Божиим, проходящим до разделения души и духа.

 

Духовный человек.

28. В человеке прилепившемся ко Христу и благодать его приявшем все иначе. Он распял плоть свою со страстьми и похотьми [Гал. 5. 2] Он определил себя на самоумервщление, ходит «не по плоти, но по духу» [Рим. 8, 1-4], «духом умервщляя деяния плотские» [Рим. 8, 13]. Он несть во плоти но в дусе не должен плоти, еже по плоти жити [Рим. 8, 9-12]. Прияв слово происходящее до разделения души и духа, [Евр 4,12] он берет душу в свою власть и приносит ее в жертву Богу [Матф. 10, 39]. Начинает огребатися от похотей, яже воюет на душу [1 Петр. 2, 11], подчиняет ее слову могущему спасти [Иак. 1, 21] и таким образом преобразует ее всю назидает ее духом через веру или послушание истине [1 Петр. 1, 22], [Иуд 1, 22]; приучает ее передавать себя в благотворение и сердце ея обрезывает духом [Рим. 2,29] и все Богоугодное еже аще творит заставляет творить от души, что прежде она не хотела [Кол. 3; 23]. И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу [Кол. 3]. А кто неправо поступит, тот получит по своей неправде, у него нет лицеприятия [Кол. 3;23-25].

29. Работая Богу всею душею и от души [Еф. 6, 6],[ Матф. 22, 37]; он обретает покой душе своей [Матф. 1, 29], достигая наконец верою спасения душ [1 Петр. 1, 9].

30. В следствии сего у него жизнь духовная совершенно поглощает жизнь плотскую и душевную. Он прославляет Бога в душе и телесе своем [1 Кор. 6, 20], у него все происходит в духе и духом; служит он Богу и работает духом и в обновлении духа, тщанием он не ленив потому, что горит духом [Рим. 12, 11], ходит духом и похотей плотских не совершает [Гал. 5, 16], спеет в духе [Гал. 6, 8] исполняется духом [1 Петр. 1, 22], к слушанию истины преклоняется духом. Христианин ходит духом оттого, что живет духом [Гал. 5 25]. Дух Божий живет в нем [Рим. 8;9] что он стал храмом живущего в нем Духа Святаго, напоился Духом.

31. Сей Дух, пришедши чрез слово, разделившее душу и дух, высвободил сей последний из теснивших его душевно – плотских уз, ибо «где Дух Господень – там свобода» [Кор. 3, 17]; и тем положил начало новой, духовно, благодатной жизни. С таким обручением духа зреет потом «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткаго и молчаливого духа» [1 Петр. 3, 4].

32. Христианин все больше и больше утверждается Духом Божиим – во внутреннем человеке; вселяется верою Христос в сердце его, в любви вкореняемое и утверждаемое; ибо «прилепляйся Господу един дух есть с Господом» [1 Кор. 6, 17]. «Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» [Кол. 3, 1-3].

33. Истинный христианин и не христианин, или христианин ложный, по составным частям существа человеческого состоит в противоположности. Что у одного первое, то у другого последнее.

34. У того первое – дух, у сего он заглушен; у того первое плотяность, у сего она отрицается, подавляется, распинается, умервщляется. Средняя – душа подчиняется, очевидно, господствующему: у одного – духу, у другого – телу.

35. Истинное соотношение частей существа человеческого: совершенный дух, душа, тело, есть только у тех, кои соделались Христовыми. «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» [1 Фес 5; 23].

36. В них, следовательно и истина человеческого существа; вне христианства не истина, а ложь, как бы призрак человека. Не показалось ли кому жестоким слово сие. Жаль некоторых язычников, так высоко стоящих во мнении, и некоторых именующихся христианами, силы же его отвергшихся, кои тоже не без заметных достоинств. Чем дальше, тем яснее будет проявляться истина, что ... истинно человеческая жизнь на деле может быть видима только в христианстве, в тех, которые сочетаются с Христом и приемлют дух Его.

 

Действующие силы

36. Теперь об общем состоянии и соотношении действующих внутри нас сил. Силы сии исходя из нашего сознания или лица и в него возвращаясь, должны пребывать во взаимной связи и согласии между собой, под управлением своего личного начала. Взаимопроникновение и взаимноспомоществование при зависимости от действующаго лица есть естественное состояние их.

 

Силы в грешнике.

37. Но в грешнике, отпавшем от Бога и пребывающим в сем падении силы эти как бы отпадшие от него лица, ставшими в некоторую от него зависимость и самоуправляющими. Силы сии перестали быть во власти человека, но или управляются сами собою, или подлежат влиянию сторонней силы.

37.1. Они потеряли точку взаимного соединения и вместе с тем перестали получать и взаимную помощь.

38. Разум заоблачен, мечтателен и отвлечен, потому, что не удерживается сердцем и не правит волей; воля своенравна и безсердечна от того, что не слушает разума и не смотрит на сердце; сердце неудержимо, слепо и блажно, потому, что не хочет следовать указаниям разума и не отрезвляется силой воли.

39. Мало того, силы эти не только не взаимодействуют, но и противодействуют, одна поглощает другую.

40. От того преобладание сердца имеет с собой в связи слабость ума и непостоянство воли, как бы бесхарактерность.

41 Преобладающее стремление к познаниям ведет за собой ослабление деятельности или безпечность воли, нечувствие и холодность сердца.

42. Преобладание воли всегда сопровождается односторонним направлением, упорным, не внимающим никаким доводам: там душа не слушает никаких убеждений и недоступна для потрясений сердечных.

43. Внутренний мир грешника исполнен самоуправства, безпорядка и разрушения. «В слове Божием можно найти немало на то указаний, хотя она изображает не столько душевные силы и их состояние, сколько дела человека – произведение всех сил».

Ап. Павел дал несколько примеров: смятение у грешников и нечестивцев: «Но как они познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, – то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они изменили истину Божию ложью, и поклонялись и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь. Поэтому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение. И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму - делать непотребства, так, что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы» [Рим. 1, 22-31].

44. Их жизнь приводит к отчуждению: «Посему я говорю и заклинаю Господом, чтобы вы более не поступали, как поступают прочие народы, по суетности ума своего, будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесточения сердца их. Они, дойдя до бесчувствия, предались распутству так, что делают всякою нечистоту с ненасытимостью. Но вы не так познали Христа» [Еф. 4, 17-20].

 

Обновившийся человек

45. Обновившийся в слове Божием совсем иной: «да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь, превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею» [Еф. 3, 16-18].

46. Вот описание существа Христианства: «потому, что вы слышали о Нем и в Нем научились, – так как истина во Иисусе, – отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевшего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека созданного по Богу, в праведности и святости истины» [Еф. 4, 21-24].

47. В христианине совместно и одновременно обновляются все силы его существа и притом все в одном духе и в одном направлении. Мир Божий вселяется в сердце вместе с вселением в нем Бога мира: «Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и в прошении с благодарением открывайте свои желания перед Богом, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдает сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе. Наконец, братия мои, что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте. Чему вы научились, что приняли и слышали и видели во мне, то исполняйте, –  и Бог мира будет с вами» [Флп. 4;6-9].

48. Чтобы не возмущать сего мира, он заповедует им: все помышления свои, действие всех способностей обратить на Богоугодное: ум – на истинное, волю – на праведное, сердце – на прелюбезное. Какая душа это сделает, та способна становиться быть жилищем Бога мира. Указание на это есть и в иных местах: [Кол. 1, 9-11; Кол. 2, 1-7; Кол. 3, 12-16; Еф. 5, 15-19]. «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, и вы имеете полноту в Нем, Который есть глава всякого начальства и власти» [Кол. 2, 8-10]. «Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны. Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу» [Кол. 3, 12-16]. «Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы. Итак, не будьте нерассудительны, но познавайте что есть воля Божия» [Еф. 5, 15-17].

49. «В душе истинного Христианина совсем не бывает того нестроения, какое неизбежно в человеке, непричастном Духа Христова. Все его способности действуют совместно, устремлены на одно, состоят в подчинении ему, как лицу, – почему и приписывается ему целость, полнота, здравие» [18, c. 200].

50. В правилах святых подвижников о том, как питать душу свою истиною Божию через благоговейное размышление о ней, видно, как самым делом должны быть совмещены все силы в одном. Старцы заповедуют: сосредоточить внимание на избранном тобою предмете и рассматривать его с разных сторон. Каждую родившуюся у тебя мысль старайся проводить до чувства или внедрять в сердце. (Мысль должна сопровождаться чувством) Всякое размышление заключай выводом правил для себя. Так скрепляются все силы духа.

51. Другое правило: все планировать и уметь себя «держать в руках». Нужно заведывать движениями своей души, а не позволять им приходить самим собой. Он должен быть владыкою происходящего, владыкой внутренних сил.

52. В истинном христианине все силы зависят от него самого, а не самовластно движутся, действуют совместно не раздробляясь и не отдаляясь одна от другой.

53. В грешнике этого нет. Сам он сего не видит, а говорит о себе,  что цел и здоров - в чем и беда его. И тем кто отказался от грехов, надо внимать себе, чтобы не попасть хоть временно в разложение сил.

 

Душа и ее низшие способности

Грех внес глубокое повреждение во все духовное существо человека и прежде всего в его душу. В самом естестве своем «душа огрубела и как бы оплотянела» [12, с. 379], предавшись чувственности и плотским удовольствиям.

Душа и тело имеют все силы и потребности для жизни на земле. «В душу вложены потребности, и на удовлетворение их дарованы силы с предуказанием в них и способа удовлетворения» [2, с. 421]. Душевные силы обращены исключительно на устройство земной жизни: ими обусловлены научные исследования, искусство и вообще любая художественная и материальная деятельность. Познания души основаны на данных опыта, деятельность ее направлена на устроение временного земного быта, организацию общественной и семейной жизни.

Низшими способностями души являются наблюдение за внутренним и внешним миром, воображение и память. Все они действуют почти совместно; на проявление одной из них реагирует другая. «Что увидел глаз, образ того сейчас снимается воображением и слагается в память, как в какой архив», – объясняет преосвященный Феофан [7, с. 243].

Наблюдение за внутренним миром есть «замечание того, что происходит в душе, посредством сознания или внутреннего чувства» [7, с.243]. Это источник самопознания и вообще познания души человеческой. Способность самонаблюдения у одних находится в самом зачаточном состоянии, у других же, наоборот, очень развита. Весьма различно самопознание у грешников и у святых подвижников. У грешников, к примеру, познания о своем внутреннем мире большей частью односторонни и нередко ложны. «Напротив, какое богатство самопознания у святых подвижников, исцеляемых или исцеленных от греховной болезни» [7, с.243].

«Воображение – способность формировать и удерживать образы – есть способность чернорабочая, самая низшая» [28, с. 24-25].

Первые материалы, из которых складывается внутренний мир души, она получает извне, через воображение. «В душу ничто не может войти помимо воображения и памяти» [8, с. 19]. Именно на них опирается мыслительная деятельность, потому что чего не сохранила память, того и невозможно вообразить, да и обдумать нельзя.

После грехопадения человек потерял власть над собой. Его своеволие стало отражаться более всего на низших способностях души, и пока он не выйдет из состояния падения, он останется рабом своего, часто неистинного или совсем ложного воображения. Низшие способности необходимо сначала подчинить или «передать в услужение высшим, а через них вознести к Богу в жертву и освятить в Нем» [7, с. 464]. Для достижения этой цели надо «бдеть над собою, особенно над воображением и движениями страстей; побеждать и покорять низшую часть свою или бороться с нею, направлять ее к истинной цели, то есть иное в ней совсем заглушать, а иному если и позволять действовать, то заставлять действовать только по своему усмотрению» [7, с. 465].

Дело преобразования низшей части души человека трудно и продолжительно, но необходимо для преуспеяния в духовной жизни. Труд и время в конце концов смиряют воображение, и во внутреннем мире водворяются мир и тишина, а потом и свет, как от воссиявшего по рассеивании облаков солнца.

 

Воспоминание. Воображение.

Психологические характеристики человека, соединенные с новым антропологическим представлением о нем дают богатую пищу для анализа духовной жизни человека.

У человека, живущего по-христиански, «все содержание памяти и воображения свято, чисто, божественно. Они наполнены у него духовными предметами, к которым имеется особое расположение, а вместе приобретается и особое умение воображать и запоминать»  [7, с. 250]. Созданные воображением и хранящиеся в памяти образы существуют или в том же виде, в каком они приобретены, или в измененном виде. «Первую деятельность называют воспоминанием, или воображением воспроизведенным, вторую – фантазией.

В воспоминании воображение дает образ, а память свидетельствует: это тот самый образ, который познан прежде. Поэтому воспоминание основано на том, что было сокрыто в глубине памяти. Причиной воспоминания большей частью является связь сегодняшних, насущных предметов и образов с прошедшими.

Другая не менее значительная часть воспоминаний происходит от движений воли и сердца. «Потребность или страсть, будучи возбуждена, невольно наводит мысль на предметы, коими может быть удовлетворена, как бы приковывает к ним внимание, равно и наоборот – образ предмета страстного растревоживает страсть» [7, с. 244]. Этот род воспоминаний играет значительную роль в жизни.

Есть еще сокровенные причины воспоминания, которые приходят в покойном состоянии, без всякой связи с конкретными занятиями человека. Их истоки нужно искать в действиях или злых духов, если образы воспоминания худые, или духов добрых, Ангела-хранителя, если они хороши.

У христианских подвижников причиной воспоминаний иногда служит «нисхождение на них Божественного осеняющего их Духа и Ангела-хранителя, сопутствующего им всегда и во всем содействующего» [7, с. 251].

Характер воспоминания соответствует состоянию памяти и воображения, ибо воспроизводится воспоминанием обыкновенно то, что было воображено и хранится в памяти. Причины и законы воспоминаний у грешников и у людей, живущих по духу Христову, совершенно различные.

У грешников главнейшей причиной воспоминаний служат страстные возбуждения или желание удовлетворить привычные потребности. В соответствии с этим образы их воспоминаний «относятся более к внешней стороне вещей, нежели к внутренней; образы их в голове вяжутся более по внешним пространственновременным отношениям, нежели по внутренним отношениям причинности» [7, с. 251]. На впечатления и воображение грешников влияют преимущественно злые духи. «Есть приставник от сатаны около грешника, – учит епископ Феофан, – который ходит за ним и омрачает его, набивая голову страстными образами [7, с. 251].

У праведников же законы сочетания образов в основном строятся на внутренней причинной связи. И если страстные возбуждения и желания удовлетворить привычные потребности все же появляются, то они тут же подавляются.

Различаются воспоминания и по характеру своего происхождения. Воспоминания бывают невольные, сами собою приходящие, и вольные, сознательно вызываемые человеком. У людей, преданных страстям, почти всегда возникают воспоминания невольные, ибо по характеру своему они, эти люди, преданы внутреннему механизму движений» [7, с. 251].

Воспоминания же у живущих по духу Христову преимущественно произвольные, «ибо они владеют собою и не позволяют чему-либо явиться пред сознанием без своего ведома» [7, с. 251-252].

 

Фантазия

В отличие от воспоминания фантазия творит совершенно новые образы, но строит она их из знакомого материала, большей частью по готовым или уже известным образцам. Фантазия может быть хорошим, полезным орудием мышления. В этом случае она «составляет образы для понятий из рассудка, помогает при воображении, живо представляя мысль в каком-либо образе, воображает читаемое и слышимое и вообще действует в интересах знания» [7, с. 244]. Но с другой стороны, именно фантазия чаще всего подвергается повреждению от греха.

Отрицательное качество фантазии проявляется в том случае, когда она превращается у грешников в склонность к мечтаниям. Свойствами мечтательности являются: удаление от действительности, развлечение, смятение, непостоянство мыслей. Предаваясь мечтаниям, грешник постоянно строит в своем воображении небывалые истории, услаждая ими свое сердце, которым почти не правит сознание.

Греховная фантазия ветрена. Человек-мечтатель постоянно живет в какой-то страстной атмосфере, «составленной из внутренних образов и внешнего призрачного вида вещей» [7, с. 253]. Самовольно вызванная фантазия «заключает человека как бы в темницу, и в сем мраке всею силою начинает свирепствовать сатана» [7, с. 254); такая фантазия повсюду сеет свое зло, как в евангельской притче сеются плевелы среди пшеницы.

У начавшего работать Господу фантазия исцеляется не сразу, а постепенно. Христианин борется со своевольной фантазией самособранностью, стараясь постоянно пребывать вниманием в присутствии Бога, среди Ангелов и святых, и таким образом он старается выстроить в себе «духовный храм, как бы небо» [7, с. 255].

 

Сновидения

Во сне душа теряет свою самостоятельность, она подвергается еще большему влиянию другого мира, нежели наяву; на добрую душу воздействует все доброе, а на худую – все злое. Святитель Феофан различает три рода сновидений: одни беспорядочные, другие вразумительные, третьи – особенные, Божественные, пророческие. Сновидения большей частью можно считать свидетелями о «нравственном нашем состоянии, которое в бодрственном нашем состоянии не всегда видится» [7, с.255]. В отношении к душе сон закрепляет в ней движения и мысли, какие лелеяла и накопила она днем.

Сновидения бывают таковы, каково наше сердце. У человека беспечного, преданного страстям, «они всегда нечисты, страстны: душа там бывает игралищем греха» [7, с.255]. У человека, обратившегося на путь спасения и стремящегося к очищению сердца, сны бывают и хорошие, и плохие в зависимости от того, какое качество преобладает в его душе или с каким настроением он уснет.

Сны от Ангелов и святых созидают мир душевный «и надолго оставляют  его в душе, а от бесов – «мир внутри разоряют. Свои же сны большей частью пустопорожни и беспорядочны» [4, с. 358].

 

Рассудок и воля

Выше памяти и воображения стоит рассудок. По своей природе он предназначен познавать все видимое, тварное, конечное. Деятельность рассудка непосредственно влияет на воображение и память, которые доставляют ему сведения о всем явленном и существующем в нас и вне нас.

Однако воображение и память добывают и хранят только материал для мыслей. «Само движение мыслей исходит из души и ведется по законам ее» [8, с. 19]. Весь этот материал, или все собранные таким образом сведения, пока еще не оформленные, рассудок должен превратить в ясные понятия.

Главной опорой деятельности рассудка является опыт. Деятельность рассудка состоит в приемах, которые он употребляет для получения знаний. «Рассудок строит наведения, составляет понятия, суждения и умозаключения, или, иначе, делает обобщения, определяет и развивает мысль» [7, с. 223].

Основой, или базой, для рассудка во всех этих случаях должны быть наблюдения и опыт, а «орудием – обобщение и наведение» [7, с.223]. Задачей же является «определение причины явления, средства и закона, по которому оно происходило, соприкосновенные обстоятельства явления, цели и следствия его, образ происхождения» [5, с. 224]. Завершение деятельности для рассудка наступает в том случае, когда он с уверенностью может ответить на вопрос: «как из известной причины, по известному закону, при известных пособиях и среди известных обстоятельств могло образоваться то или другое явление?» [7, с. 225].

Чем больше было решено вопросов, тем больше затрачено определенных мыслей или понятий о вещах, а чем больше таких понятий участвовало в мыслительном процессе, тем шире круг знания человека. Совокупность всех сложившихся таким образом понятий составляет образ мыслей, который человек постоянно обнаруживает в своей речи. Это есть знание, добытое мыслительным трудом. Впрочем, не на всякий вопрос нам удается добыть определенный ответ. Большая часть их остается нерешенными. «Это дает мнения или предположения, которых в общей сложности у нас не больше ли, чем сколько есть определившихся познаний» [8, с. 20-21].

Схоластика и софизмы неизбежны для рассудка, особенно при бедности материала, ибо рассудок сам по себе есть сила действующая, требующая активной деятельности; поэтому, когда «не на что обратить своих сил, он вращается с ними в самом себе и, как в нем остаются одни формы, то ходит по ним, как из одной комнаты в другую» [7, с. 226-227].

 

Дух

Дух, если человек живет духовно, направляет его мышление к поискам идеальных решений. «Дух, всегда нам присущий, как существенная сила, сам Бога созерцая, яко Творца и Промыслителя, и душу манит в ту невидимую и беспредельную область» [8, с. 38].

Если кто-либо, обсуждая определенный круг вопросов, даст сам или с помощью других на них ответы, а некоторые нерешенные проблемы сможет дополнить такими удачными мнениями и предположениями, что их можно будет счесть достаточно познанными и уясненными, то приведенный в порядок этот круг вопросов, изложенный в последовательности, дает нам научное представление об обсуждаемых предметах. «Наука – венец мыслительной работы рассудка» [8, с. 21].

Верующий человек во всем видит яснейшее отражение мира духовного - и в вещах, и в явлениях. Весь мир действительно проникнут духовным, Божественным [Рим. 1, 20]. Для христианина все существующее превращается в обширное и беспрерывное поучение, является страницами некой разумной книги. «Должно быть поставлено непреложным законом, – наставляет преосвященный Феофан, – чтобы всякая предлагаемая христианину наука была пропитана началами христианскими, и притом православными» [18, с. 44].

Человек в своей мыслительной деятельности призывает рассудок оценивать явления и предметы, определять, что нужно делать, чтобы правильными путями достигать того, что человек законно желает получить. Умение с успехом вести дела, верно представлять себе возможности средств и уровень цели, соразмерять дело с внешними обстоятельствами – все это называется благоразумием, которое «есть тот же рассудок, только стоящий на службе у воли» [8, с. 24].

Если в мыслительной деятельности происходят блуждание и рассеяние мыслей, то это указывает на болезнь нашего аппарата мышления; этот недуг настолько распространен, что трудно найти хотя бы одного человека, «который мог бы постоянно вести серьезный труд мышления, не поддаваясь рассеянию и блужданию мыслей, отрывающих его от дела и увлекающих в разные стороны» [8, с. 22]. Рассеянный не любит жить в себе, он не замечает того, что происходит внутри, и охотнее живет в созданном им самим мире, а действительного мира касается только отчасти, нередко случайно, поверхностно. Его «душа с первым пробуждением от сна выходит из себя и уходит в мир мечтаний» [20, с. 190]. Рассеянность похожа на «смятение снежинок, падающих при ветре, или, точнее, на насекомых в воздухе в летние вечера» [29, с. 37].

 

Воля

Мысль с чувством всегда рождает желание, более или менее сильное. Под мятущимися мыслями и чувствами беспорядочно мятутся и желания. «Блуждание помыслов, – пишет святитель Феофан, – непостоянство желаний страстных и тревоги сердца непрестанно беспокоят нас, не давая ни одного дела сделать как должно и всегда почти сбивая нас с пути» [8, с. 44]. Эта болезнь, хотя и повсеместно встречается, но нажита людьми произвольно.

Поэтому благоустроение мыслей является чрезвычайно важным делом в нравственной жизни. «Прочное умиротворение мыслей есть дар Божий; но дар сей не дается без усиленных собственных трудов. И одними своими трудами вы ничего не достигнете – и Бог ничего не даст вам, если не потрудитесь всеусиленно. Таков закон неотложный» [8, с. 176].

Деятельность воли направлена первоначально на устройство временного быта человека во имя его блага. Исполняя это назначение, она все делает по тому убеждению, что «делаемое или приятно, или полезно, или нужно для устрояемого ею быта» [8, с. 39].

Воля – то же в деятельности, что рассудок в познании. Воля имеет в подчинении «все силы души и тела и все подручные способы, которые все и пускает в ход, когда нужно» [8, с. 23]. Вести здравомысленно по установившейся норме свою жизнь, сообразуясь с желаниями, есть наша важнейшая задача.

Дело воли – определять образ, способ и меру удовлетворения желаний, порождаемых нашими потребностями, чтобы жизнь текла спокойно и радостно.

Грех внес расстройство и в область воли. Природное ее стремление к добру, правота, невинность и осознание нравственной свободы сменились противоположными качествами: «воля преклонилась более к злу, нежели к добру» [39, с. 17]. Воля превратилась в орудие греха, жизнедеятельность грешника «приняла разнообразные эгоистические расположения и превратилась в страсти и наконец предалась владычеству пожеланий смятенных, нестройных, призрачных» [7, с. 297].

У человека, обратившегося к Богу, Божественная благодать врачует это извращение. «Она печатлеет в совести Божественные законы, потом, соответственно им, изменяет и преобразует и расположения воли» [5, с.297].

 

Дух человека

Дух в человеке составляет высшую сторону его естества, где находится «сознание и свободно-разумность, с отправлением страха Божия, совести и недовольства ничем тварным» [16, с. 232]. Это – «та сила или та сторона внутренней жизни, которая обращена к Богу, добродетели, Небу и вечности» [30, с. 232].

Более осязательные проявления жизни духа: страх Божий, жажда Бога, совесть. Эти проявления духа имеют место у людей, независимо от их образования, возраста и местонахождения. Человек эту силу может ослабить, может неправильно истолковать ее возможности, но совсем ее заглушить или истребить в себе не может, ибо она является неотъемлемой принадлежностью человеческого естества.

Дух человека остался несокрушим и после грехопадения прародителей, хотя сила его была ослаблена и подавлена. Богу, Источнику всякого бытия, было угодно, оставив Ангелов чистыми духами, человеческий дух сочетать с телом. И этот чистый сам по себе и простой дух, сочетавшийся с многосоставным телесным организмом, при всей простоте и неизменности своей природы, явился обладающим «разнообразием способностей и облеченным множеством потребностей, обращенных к веществу и миру» [31, с. 1951].

К простой жизни духа присоединилась другая жизнь, по своему характеру многосложная и имеющая дело с миром. «И явился человек в мир, обладатель тройственной жизни: духовной, духовно-телесной, или душевной, и телесной» [31, c. 1951].

Когда дух вовлекает и душу, и тело в жизнь с Богом, тогда христианин есть «настоящий человек, соответствующий норме своей и своей идее. И тут он очевидно есть владыка над собою и над всем, что в нем и окрест него» [16, с. 232].

Но очевидно также, что такую самостоятельную силу дух получает только от Бога, если полностью предает себя Ему. Бог, пребывающий в человеке, дает духу его силу властвовать над душою и телом, а также над всем тем, что вне его. Таково и было первоначальное назначение человека. Дух был властен, потому что стоял в живом общении с Богом и от Него получал Божественную силу.

Дух человека через грех утратил способность всецело управлять собою по идее богоподобия, поэтому лишился и своей власти над организмом. «Когда пресеклось живое общение с Богом, пресекся приток и Божественной силы.

Дух, себе оставленный, не мог уже быть властителем души и тела, но был увлечен и сам завладел им. Над человеком возобладала душевность, а через душевность – телесность, и стал он душевен и плотян» [8, с. 74]. Вместе с ослаблением господства в собственной природе дух человека в значительной степени лишился власти и над внешней природой.

«Дух чистый – Богодвижен. Внутренне приемлет он мановения Божии и соответственно им устрояется и действует [31, с. 196]. После того как человек был введен в соотношение со многими тварями, дух его должен был действовать на них и проводить намерения Божии в порядок течения тварной жизни, не подчиняясь этому порядку, а по-своему его устрояя, чтобы, несмотря на внешнюю многообразную деятельность, «пребывать в той же единой Богодвижности, очерчиваемой волею Божиею» [19, с. 197].

После грехопадения дух человека был поглощен обстоятельствами внешней жизни, он перестал управлять ими и стал от них зависим. Теперь душа, которая в основном занимается устроением земного быта, иногда берет верх над духом, и дух в этом случае бывает заглушен, но никогда не уничтожается, он затаен внутри и точно подает голос, как только представится случай.

Восстанавливается дух благодатью Святого Духа через сочетание с Господом. «Благодать делает человека мощным на жизнь по Богу. Восставляя его дух, она вводит его в живое общение с Богом, в которое вступив, начинает он жить в Боге» [2, с. 452].

 

Разум и сознание

Дух первозданного человека зрел Бога так же ясно, как ясно мы видим материальные предметы; но после грехопадения человек стал духовно слеп, ибо его разум помрачился, потерял первозданную ясность и проницательность, стал слаб к различению истины.

Господь Сам многократно являлся людям, посылал Ангелов, воздвигал пророков, «в последок же дней возглаголал нам в Единородном Сыне Своем, Господе нашем Иисусе Христе. И глас был слышен с неба не раз: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволих, Того послушайте» [2, с. 452].

Если ум содержит в себе истину, то можно говорить о его здравии, лишение же истины есть его болезнь и растление. «Тут бывает то же, – рассуждает владыка Феофан, – что, например, с ягодами. Оставь их, как есть, они скоро попортятся и истлеют, но переполни их сахаром, через варку в растворе его, они приобретают силу противостоять растлению. Так ум, оставленный как есть, скоро портится, а переполни его истиною, и истина сообщит ему крепость и силу противостоять всякому растлению» [32, с. 421].

Когда свет истины освещает мыслительную область человека, когда при этом свете становится ясен и путь истинной жизни, тогда увеличивается энергия, необходимая, чтобы устремиться по этому пути. Сознание «есть прямое свойство лица и как бы истолкование его... оно, полагая бытие себя и бытие существ внесущих, отличает себя от них и их от себя» [7, с. 196].

У грешника ясного сознания быть не может: он ходит, как в тумане, кружится, как пушинка в вихре. Как полусонный слабо различает предметы перед собой, так и преданный страстям: в гордости он никого не считает выше себя, не понимая, что такое мнение происходит от ослабления возможностей сознания.

Одним из видов сознания является самосознание или самопознание. Оно преимущественно обращено вовнутрь, на осмысление своих поступков и действий. Самосознание очень слабо выражено у человека страстного, лишенного благодати. Условием совершенствования сознания является «возвышение нашего лица над собою и над внешним миром. Где нет сего возвышения, там сознание должно быть мутно, неопределенно, безотчетно и приближаться к животному самочувствию» [7, с. 196]. «Никто, кроме Господа, не может научить истинному познанию себя», – учит епископ Феофан [33, с. 300].

 

Совесть

Совесть есть общечеловеческое достояние. Она не связана национальными, местными или временными ограничениями. Голос совести слышится в любом человеке, где бы и когда бы он ни жил и хотя бы этот голос имел разные оттенки у разных людей, даже у одного и того же человека в разные моменты его жизни.

Обратимся к рассмотрению самого слова «совесть». «Это слово происходит от корня - ведать, знать, сознавать. Знать, сознавать, однако, не всякие душевные явления, а преимущественно те, которые имеют прямое отношение к нравственности, к оценке их как добрых или злых, непосредственно полезных или вредных» [34, с. 85].

Совесть не только знает и чувствует нравственные явления и соответственно оценивает их, но и «волит, то есть действует в отношении их, либо отвергая, либо одобряя и содействуя проведению их в жизнь» [34, с. 85]. «Совесть, – говорит епископ Феофан, – я называю практическим сознанием. В этом отношении можно сказать, что она есть сила духа, которая, сознавая закон и свободу, определяет взаимное отношение их» [35, с. 1149].

Совесть в человеческом естестве настолько связана с Богом, что «без Бога она мало способна к делу, для которого имеется в нас» [2, с. 377]. Но и в действии своем она всегда зависима от того, в каком отношении человек стоит к Богу.

Спокойствие совести есть первое условие мирных отношений с Богом, ибо «кто в мире с ней, тот в мире с Богом» [8, с. 243]. По своей сущности совесть может быть названа ответственным внутренним судилищем, в котором контролируется и оценивается личное поведение человека в конкретном случае его жизни. Совесть наша прежде всего свидетельствует о том, что существует обязательный для всех нравственный закон. Это – функция совести законодательная.

Совесть по природе своей неразрывно связана с волей Божией. Она и именуется голосом Божиим в человеке. Совесть указывает, «что право и что не право, что угодно Богу и что не угодно, что должно и что не должно делать» [8, с. 52]. Дело совести, как законодателя, – показывать законы, по которым нужно жить и действовать свободному и разумному существу и склонять к тому его волю. Совесть в падшем состоянии – разбитое зеркало. В его осколках искаженно представляются сами грешники и их дела. У грешника совесть определяет законы уже в искаженном виде. Поскольку предписания совести сознаются в виде требований, так же как и другие естественные потребности «или привитые после тоже выставляют свои требования, то неудивительно, что человек при смятении, царствующем в нем по падении, не может иногда разобрать, чему повиноваться [27, с. 1150]. Совесть, если встречается с какой-нибудь страстью или склонностью, теряет свой голос.

Еще большему повреждению и искажению подвергается совесть, когда она встречается с эгоизмом и подчиняется ему. «Здесь сначала ее законы перетолковываются, потом извращаются и, наконец, заменяются совсем иными, самовольными и даже противными  законам истины» [27, с. 1151].

Когда совесть судит о частных случаях в жизни человека, то суд ее еще может быть справедливым, но когда надлежит судить главные страстные дела, то суд совести всегда крив. «Таков суд у честолюбца о честолюбии, у купца за скупость» [27, с. 1174].

Важный признак искажения совести – это осуждение других вместо себя. «Совесть нам дана затем, чтоб судить нас самих; если  она судит других, надобно сказать, что она не свое дело стала делать» [27, с. 1174]. В отношении других суд обыкновенно бывает  скорым, мгновенным, тогда как над самим собой он медлителен и нередко откладывается. Суд над другими бывает неумолимо строг, тогда как суд над собой всегда прикрывается снисходительностью, а следовало бы наоборот. «Оканчивается же сей суд всегда почти тем, что «несмь, яко же прочий человецы» [27, с.1174]. Нередко совесть приобретает качество скрупулезности: считая почти всякое дело грехом, она начинает съедать человека. Состояние это мучительное, болезненное и потому неестественное.

Человек постепенно может дойти до такого состояния, когда совесть его станет сожженною. «Сожжение совести, – учит святитель Феофан, – дело внутреннее. Сама совесть никогда не сгорает; но душа может дойти до такого нечувствия к ее внушениям и обличениям, что совести будто нет, сгорела» [32, с. 325].

Совесть оживляется страхом Божиим. Как без света ничего нельзя увидеть, так и без страха Божия не освещается наша внутренняя храмина, в которой черты нашего сознания, во всех его подробностях, так и останутся невидимыми в зеркале совести.

Совесть является нравственным рычагом в деле духовного совершенства, а также мерилом истинной духовной жизни. Силы души должны быть посвящены Богу. Когда человек идет верным духовным путем, то он живет духом, «то есть страхом Божиим водится, и совести слушает, и горнего ищет» [10, с. 213].

Угашенной совести соответствует состояние сознания, которое П. Слотердайк удачно назвал «сумерки цинического разума» [38]. Цинический разум знает, как сделать достойно, но делает так как выгодно страсти, владеющей человеческим существом. Приемлемость, легитимность такой сделки оправдывается «здоровым рациональным прагматизмом». Внутреннее противоречие, которое при этом возникает,  вызывает неприязнь и к прагматизму и к логоцентризму. Но не они виновники отчуждения человека, а его застарелая греховность, секулярность, внецерковность.

По настоящему просвещенный и освященный разум  возможен только при наличии очищенного и освященного сердца. Святитель Феофан говорил о сердечном теоретическом чувстве. При его обретении дольнее соединяется с горним; логос малый - человек, с Логосом  большим - Христом. Такому сознанию не нужны служанки, даже в виде философии. Служащий Горнему, Раб Божий, имеет надежду и право на обретение подлинного сыновства, которое достигается при подлинном воцерковлении всего существа человека. В этом корень антропологии познания и предмет следующей части.

 

(продолжение следует)

 

 

Литература

1. Естественная вера // Домашняя беседа. 1869. Ноябрь. Вып. 46.

2. Толкование первых восьми глав Послания святого апостола Павла к Римлянам. Изд. 2-е, М., 1890.

3. Толкование второго Послания святого апостола Павла к Солунянам // Там же,

4. Уроки из деяний и словес Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа // Домашняя беседа. 1870. Вып. 5-32.

5. Шестопсалмие // Прибавление к Тамбовским пархиальным ведомостям. 1871. № 9. Сентябрь. С. 488-520; № 10. Октябрь.

6. Жизнь в Боге и с Богом // Домашняя беседа. 1872. Июль. Вып. 31.

7. Начертание христианского нравоучения. М., 1891. (1998)

8. Блажени милостивии! // Домашняя беседа. 1872. Январь. Вып. 4.

9. Толкование первого Послания святого апостола Павла к Солунянам //Там же.

10. Тридцать третий псалом. Изд. 2-е. М., 1889.

11. Образ и подобие Божие // Домашняя беседа. 1873. Февраль. Вып. 6.

12. Правило веры // Домашняя беседа. 1872. Май. Вып. 21.

13. Слова к Владимирской пастве. Владимир, 1869.

14. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться? Изд. 6-е. М., 1914.

15. Воззвание к самому себе // Домашняя беседа. 1872. Декабрь. Вып. 49.

16. Кто имеет Бога своим Богом? // Домашняя беседа. 1869. Авг. Вып. 32.

17. Царство Христово и царство мира сего // Домашняя беседа. 1872. Декабрь. Вып. 51.

18. Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики. Изд. 7-е. М., 1894.

19. Слова на Господские, Богородичные и торжественные дни. М., 1883.

20. Слова С.-Петербургской духовной академии ректора архимандрита Феофана. СПб., 1859.

21. Пономарев П., проф. О спасении. Казань, 1917. Вып. 1.

22. Где  конец  учению  христианскому?  // Домашняя беседа. 1873. Январь. Вып. 3.

23. Деятели внутренней жизни // Домашняя беседа. 1873. Февраль. Вып. 5.

24. Значение смерти в домостроительстве Божием. // Домашняя беседа. 1877. Вып. 41.

25. Малиновский Н., прот. Очерк православного догматического богословия. Изд. 2-е. Сергиев Посад, 1911. Ч. 1.

26. Послание Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере. Член 18.//Догматические послания православных иерарахов  17-19 веков о православной вере. Свято-Троице Сергиева Лавра 1995.

27. Самоисправление (Послание ко всем православным христианам) //Домашняя беседа. 1872. Январь. Вып. 3.

28. Непостижимое в обновлении мира // Домашняя беседа. 1869. Июнь. Вып. 23.

29. Умягчение сердца // Домашняя беседа. 1873. Март. Вып. 9.

30. Как спастись? // Домашняя беседа. 1869. Август. Вып. 33

31. Необходимость и свобода // Домашняя беседа. 1872. Февраль. Вып. 9.

32. Как стоять в храме Божием // Домашняя беседа. 1873. Март. Вып. 11.

33. Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни. Изд. 2-е. М.,1892.

34. Духовная радость // Домашняя беседа. 1873, Март. Вып. 13.

35. Сошествие Святого Духа // Домашняя беседа. 1873. Май. Вып. 21.

36. Как идет духовная жизнь // Домашняя беседа. 1872. Июнь. Вып. 27.

37. Жизнь в Боге и с Богом // Домашняя беседа. 1872. Июль. Вып. 31.

38. Слотердайк П. Критика цинического разума / Перев. с нем. А. В. Перцева. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2001.- 584 с.

39. Православное исповедывание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной. Изд. 16-е. М., 1866, часть 1.

40. Собрание писем святителя Феофана. М., 1902, вып. 8.

41. Жизнь духом // Домашняя беседа. 1877, вып. 45, с. 1226

 

 

 

 

Издание:

Ширяев Г. Антропология Святителя Феофана Затворника Вышенского // Русское самосознание. № 8, 2001, с. 142-162; № 9, 2002, с. 48-78; № 10, 2003, с. 163-175.

 

Текст в данном оформлении с сайта www.xpa-spb.ru.

 

 

Последнее обновление файла: 15.12.2017.