Поиск по сайту

Применяя логику смысла известного высказывания св. мученика Иустина Философа: «Все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам, христианам» (Апология. II, 13) [4, с. 119], можно смело сказать – всё лучшее в психологии принадлежит Православию.

Из современной психологии пастырю Церкви предлагается обратить внимание на представителей экзистенциально-гуманистического направления. Это могут быть, например, Виктор Франкл, Ролло Мэй, Джеймс Бьюдженталь, Абрахам Маслоу, Карл Роджерс, Ирвин Ялом. Их желание помочь пациенту, способность за внешними проявлениями увидеть внутренние конфликты человека, создание своих концепций реальной работы с людьми и применение их на практике – всё это может дать священнику определенный образец отношения к людям, нуждающимся в помощи. И, что, возможно, самое значимое сегодня для пастырского служения – эти авторы не боятся ставить бытийные, экзистенциальные вопросы и не прячутся за «правильными» словами от болевых моментов человеческой жизни. Общим недостатком психологии вообще, и гуманистического её направления в частности, является «малобожие», зачастую неприемлемое для верующих людей. От этого в известной мере свободен, то есть признает бытие Божие и Его заботу о людях, основатель логотерапии Виктор Франкл (1905-1997). Его опыт и методы представляются наиболее близкими православному священнику.

«Ему удалось нащупать тот нерв времени, тот запрос людей, который не находил ответа, – проблему смысла, – и на основе своего жизненного опыта найти простые, но вместе с тем жёсткие и убедительные слова о главном. У этого человека – редкий случай! – и хочется, и есть чему поучиться в наше время всеобщей относительности, неуважения к знаниям и равнодушия к авторитетам. «Упрямство духа» – это его собственная формула. Дух упрям, вопреки страданиям, которые может испытывать тело, вопреки разладу, который может испытывать душа. Франкл ощутимо религиозен, но он избегает говорить об этом прямо, потому что он убежден: психолог и психотерапевт должны суметь понять любого человека и помочь ему вне зависимости от его веры или отсутствия таковой. Духовность не исчерпывается религиозностью» [2, с. 13-14].

«В конце жизни Франкл дважды побывал в Москве, выступал в Московском университете. Он встретил чрезвычайно горячий прием. Его мысли легли на благодатную почву, и сегодня Франкл воспринимается в России скорее как свой, а не как чужестранец» (Там же, с. 16).

Что роднит русского человека и австрийского психолога еврейского происхождения? Общность судьбы. Нацистские и ГУЛАГовские лагеря. Можно сказать, что Франкл – это своего рода Солженицын XX века, бытописатель и философ человеческого страдания, осмысливший его в собственной судьбе.

Виктор Франкл родился в Вене в 1905 году. «Ещё школьником Франкл заинтересовался идеями Фрейда, вступил с ним в личную переписку. Фрейд благоволил к юноше, по его протекции статья 19-летнего Виктора Франкла была в 1924 году опубликована в «Международном журнале психоанализа». Однако молодого человека в не меньшей мере интересовали идеи «отступника» Адлера, создавшего Вторую венскую школу психотерапии (первой по праву считалась фрейдистская). Ещё не получив законченного образования, Франкл примкнул к адлерианцам... Впрочем, сотрудничество длилось недолго. В 1927 году на почве очевидных разногласий с коллегами Франкл покинул Общество индивидуальной психологии. Однако эти годы не прошли бесследно. Они наложили отпечаток на всё последующее творчество Франкла: практически во всех его трудах присутствуют и Фрейд, и Адлер – как явные и неявные оппоненты» [10].

«Психоанализ говорит о принципе удовольствия, индивидуальная психология – о стремлении к статусу. Принцип удовольствия может быть обозначен как воля к удовольствию; стремление к статусу эквивалентно воле к власти. Но где же то, что является наиболее глубоко духовным в человеке, где врожденное желание человека придать своей жизни так много смысла, как только возможно, актуализировать так много ценностей, сколь это возможно, – где то, что я назвал бы волей к смыслу?

Эта воля к смыслу – наиболее человеческий феномен, так как животное не бывает озабочено смыслом своего существования. Однако психотерапия превращает эту волю к смыслу в человеческую слабость, в невротический комплекс. Терапевт, который игнорирует духовную сторону человека и, следовательно, вынужден игнорировать волю к смыслу, отрицает одно из самых ценных его достоинств» (В. Франкл) [Там же].

Получив неоценимый профессиональный опыт, пройдя Первую и Вторую венские школы психотерапии, Франкл начинает работать над идеей создания собственной школы психотерапии – Третьей. Так впоследствии назовут новое созданное им учение. Пройдёт немало времени, прежде чем идеи молодого учёного оформились в психологическую концепцию, ему предстоит пройти тяжелейшие жизненные испытания, накопить колоссальный опыт.

«Присоединение Австрии к нацистскому рейху для еврейской части населения страны (а к ней принадлежал и Франкл) означало верную гибель. Незадолго до аншлюса у него была возможность эмигрировать в США, однако он её отверг: полученное из Америки приглашение не распространялось на его родных, а Франкл считал недопустимым их бросить... По счастливой случайности, гестаповец, оформлявший отправку Франкла в лагерь смерти, оказался его бывшим пациентом и вычеркнул его из списка. Но в 1942 году про доктора Франкла вспомнили снова. Да и как было не вспомнить про заведующего отделением Венской Ротшильдовской еврейской больницы! Печи Освенцима и Дахау требовали топлива, и Виктору Франклу предстояло стать одним из миллионов поленьев в их адском пламени. Он, однако, выжил. Здесь сошлись и случайность, и закономерность. Случайность – что он не попал ни в одну из команд, направлявшихся на смерть (направлявшихся не по какой-то конкретной причине, а просто потому, что машину смерти нужно было кем-то питать). Закономерность – что он прошел через все это, сохранив себя, свою личность, свое «упрямство духа», как он называл способность человека не поддаваться, не ломаться под ударами, обрушивающимися на тело и душу. В концлагерях получил проверку и подтверждение его взгляд на человека, и вряд ли удастся найти хоть одну психологическую теорию личности, которая была бы в такой степени лично выстрадана и оплачена такой дорогой ценой» [10].

«Любая попытка восстановления внутренней силы узника предполагает в качестве важнейшего условия успеха отыскание некоторой цели в будущем. Слова Ницше: «Если есть Зачем жить, можно вынести почти любое Как» – могли бы стать девизом для любых психотерапевтических и психогигиенических усилий... Горе тому, кто не видел больше ни цели, ни смысла своего существования, а значит, терял всякую точку опоры. Вскоре он погибал» (В. Франкл) [Там же].

Свой жизненный опыт, приобретённый во время этих страшных лет и, самое главное, смысл, извлеченный из собственного опыта, Виктор Франкл описал в книге «Психолог в концлагере», которая вышла сразу после войны. «Эта книга с 1942 по 1945 год фактически «писалась» им в уме, и одним из стимулов к выживанию было стремление её сохранить и, в конце концов, опубликовать» [Там же].

В конце сороковых годов отмечается максимальный всплеск писательской активности Франкла. Выпускаются его книги на философские, психологические, медицинские темы. Вот самые значительные работы этого периода: «Доктор и душа», «Психотерапия и экзистенциализм», «Воля к смыслу», «Время и ответственность», «Подсознательный бог», «Психотерапия на практике».

«Франкл дважды объехал вокруг света с лекциями о логотерапии, побывал во многих странах, в том числе и в СССР (аудитория психологов в МГУ встретила его овацией). Он умер в глубокой старости в своей родной Вене. В нашей стране его идеи ещё ждут настоящего признания. Ведь логотерапия – это не столько техника, сколько философия. В отличие от столь любимых многими манипуляторских ухваток, его концепция не содержит директивных рекомендаций и приёмов. На вопрос, существуют ли таковые, Франкл любил отвечать: «Это все равно что спрашивать гроссмейстера, какой шахматный ход самый лучший» [10].

«Человек не должен спрашивать, в чём смысл его жизни, но скорее должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращён вопрос» [Там же].

Книга Виктора Франкла «Сказать жизни ДА! Психолог в концлагере», является наиболее ярким, предельно реалистичным описанием этапа жизни, проведённого в концлагере. Но кроме биографической составляющей, она же наиболее правдиво и ёмко несет философские, терапевтические и, что наиболее важно, религиозные идеи автора. Центральными идеями этой книги могут служить следующие слова: «Мы уже говорили о том, что каждая попытка духовно восстановить, «выпрямить» человека снова и снова убеждала, что это возможно сделать, лишь сориентировав его на какую-то цель в будущем. Девизом всех психотерапевтических и психогигиенических усилий может стать мысль, ярче всего выраженная, пожалуй, в словах Ницше: «У кого есть "Зачем", тот выдержит почти любое "Как"». Надо было в той мере, в какой позволяли обстоятельства, помочь заключённому осознать своё «Зачем», свою жизненную цель, а это дало бы ему силы перенести наше кошмарное «Как», все ужасы лагерной жизни, укрепиться внутренне, противостоять лагерной действительности. И наоборот: горе тому, кто больше не видит жизненной цели, чья душа опустошена, кто утратил смысл жизни, а вместе с ним – смысл сопротивляться. Такой человек, утративший внутреннюю стойкость, быстро разрушается. Фраза, которой он отклоняет все попытки подбодрить его, типична: «Мне нечего больше ждать от жизни». Что тут скажешь? Как возразишь?...» [11, с. 147-148].

«Вся сложность в том, что вопрос о смысле жизни должен быть поставлен иначе. Надо выучить самим и объяснить сомневающимся, что дело не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас. Говоря философски, тут необходим своего рода коперниканский переворот: мы должны не спрашивать о смысле жизни, а понять, что этот вопрос обращен к нам – ежедневно и ежечасно жизнь ставит вопросы, и мы должны на них отвечать – не разговорами или размышлениями, а действием, правильным поведением» [Там же, с. 148-149].

«Ни одного человека нельзя приравнять к другому, как и ни одну судьбу нельзя сравнить с другой, и ни одна ситуация в точности не повторяется – каждая призывает человека к иному образу действий. Конкретная ситуация требует от него то действовать и пытаться активно формировать свою судьбу, то воспользоваться шансом реализовать в переживании (например, наслаждении) ценностные возможности, то просто принять свою судьбу. И каждая ситуация остается единственной, уникальной и в этой своей уникальности и конкретности допускает один ответ на вопрос – правильный. И коль скоро судьба возложила на человека страдания, он должен увидеть в этих страданиях, в способности перенести их свою неповторимую задачу. Он должен осознать уникальность своего страдания – ведь во всей Вселенной нет ничего подобного; никто не может лишить его этих страданий, никто не может испытать их вместо него. Однако в том, как тот, кому дана эта судьба, вынесет свое страдание, заключается уникальная возможность неповторимого подвига. Для нас, в концлагере, всё это отнюдь не было отвлеченными рассуждениями. Наоборот – такие мысли были единственным, что ещё помогало держаться» [Там же, с. 149-150].

В своих интервью, размещённых в интернете, Виктор Франкл говорит о том, что большинство людей, ищущих смысл своей жизни, пытающихся разобраться в своих жизненных ситуациях, делают ещё один, главный шаг – восходят к всеобщему смыслу, к Богу. Идеи вечной жизни душ, бытия ангелов, существование Бога, находят своё естественное место в работах Франкла. Этим он личностно, религиозно – положительно отличается от множества психологов и даже собственных последователей.

Идея логотерапии о дерефлексии полностью соотносится с христианской аскетической задачей не концентрироваться эгоистически на себе, а служить: Богу, людям, делу. «У Брессона в "Дневнике сельского священника" есть прекрасная фраза: "Не так трудно, как кажется, возненавидеть себя; благодать же состоит в том, чтобы себя позабыть". Немножко изменив это высказывание, мы можем сказать то, о чем многие невротики недостаточно часто вспоминают, а именно: презирать себя (сверхсовестливость) или следить за собой (сверхсознательность) далеко не так важно, как уметь в конечном счете полностью забыть себя» [12, с. 336].

Как часто в христианской среде вопрос о смысле жизни уже и не ставится, и чаще всего это объясняется верой в Бога, Вседержителя и Промыслителя. Но разве это движение ко Христу не требует от нас конкретных изменений, конкретных поступков, смысл которых должны искать мы сами, непрерывно вопрошая к Богу? Даже впадения наши в грехи и недолжные состояния необходимо объяснить для себя. Например, преподобные Варсонофий и Иоанн, отвечали своим ученикам: «Для того Он и оставляет нас впасть в мечтания и в другие страсти, чтобы мы познали немощь свою, и где ещё находимся. По благости Своей оставляет Он нас, для нашей же пользы, чтобы упование наше и надежду возлагали мы на Него, а не на себя» [8, с. 146].

Доктор богословия, сербский православный врач-психиатр Владета Еротич пишет о методе Виктора Франкла: «В нашей среде логотерапия все еще остается малоизвестным и почти не используемым методом психотерапии, хотя он мог бы в наибольшей степени соответствовать (наряду с экзистенциальной и персоналистической психотерапией, также малоизвестными у нас) христианской концепции человеческого существа. Задача логотерапии состоит в подведении пациента к состоянию собственной ответственности...Теоретическая основа логотерапии опирается на фактическое обнаружение «ноогенных неврозов» (греч. νούς, ум), которые Виктором Франклом определяются как «специфический невротизм, базирующийся не на комплексах и конфликтах в обычном смысле, но на конфликтах совести, на столкновении ценностей, на экзистенциальной фрустрации (как фрустрации стремления человека к смыслу) и экзистенциальном вакууме, созданном экзогенными причинами». Франкл считает, что ноогенные неврозы оказываются специфичными для нашего времени и характерными для западноевропейской культуры. Весьма существенно и по-христиански значимо предупреждение Франкла о том, что в этой культуре ныне подавляются не только инстинкты, но и совесть, и дух, вследствие чего ноогенные неврозы следуют не из психологического, но из ноологического измерения человеческой личности» [2, с. 418-419].

Возвращение к смыслу бытия, о котором современным психологическим языком говорит Виктор Франкл, онтологическая ответственность каждого человека есть некое противоядие безликой действительности нашего времени, зачастую не имеющей веры.

«И все, что когда-либо сказано и открыто хорошего философами и законодателями, все это ими сделано соответственно мере нахождения ими и созерцания Слова...» [4, с. 115].

Смысл же каждого творения задуман Богом. «У каждой твари есть свой "логос", свой "сущностный смысл". Следовательно, говорит святой Григорий Богослов, может ли существовать что-либо, что не утверждалось бы на Божественном Логосе? Нет ничего, что не основывалось бы на "смысле всех смыслов" – Логосе. Всё было создано Логосом; именно Он сообщает тварному миру не только тот "порядок", о котором говорит само Его имя, но и всю его онтологическую реальность. Логос – это Божественный очаг, откуда исходят те творческие лучи, те присущие каждой твари "логосы", те "непреходящие" словеса Божии, которые одновременно вызывают к бытию всю тварь и призывают её к Богу. Таким образом, каждое тварное существо имеет свою "идею", свой "смысл" в Боге, в замысле Творца, Который созидает не по прихоти, но "разумно" (и в этом ещё одно значение Логоса). Божественные мысли – это извечные причины тварных существ» [6, с. 226-227].

Если я должен понять, каким я задуман Богом, то не есть ли это христианское прочтение «Воли к смыслу»?

Конечно, религиозность Франкла «надконфессиональна», но мыслитель никогда не забывает о Боге. Невозможно не увидеть в словах психолога и философа: «Единственный смысл страдания – стать иным», глубокий христианский смысл, смысл вольного страдания Христа и за Христа, условие христианского и человеческого Преображения.

 

 

ИСТОЧНИКИ

1. Белорусов С. А. Два типа религиозно-ориентированной терапии // Московский психотерапевтический журнал. 2008, № 3 (58), с. 74-82.

2. Еротич Владета. Христианство и психологические проблемы человека. – М.: Издательский Совет РПЦ, 2009.

3. Замалиева С. М. Человек все решает сам. Логотерапия и экзистенциальная антропология Виктора Франкла. – СПб.: Университетская книга, 2012.

4. Иустин Философ св. Творения. М.: Паломник, Благовест, 1995.

5. Леонтьев Д. Предисловие // Франкл В. Сказать жизни «Да!» Психолог в концлагере. – М.: Смысл, 2015.

6. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия восточной церкви. Догматическое богословие. – М. 1991.

7. Паттакос Алекс. Пленники собственных мыслей. Смысл жизни и работы по Виктору Франклу. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2009.

8. Преподобных Варсонофия Великого и Иоанна ответы на вопросы учеников / Пер с греч. М.: Правило веры, 1998

9. Психотерапия. Учебник под ред. проф. Б. Д. Карвасарского. 3-е изд. – СПб.: Питер, 2008.

10. Степанов Сергей. Виктор Франкл. Биография // Интернет-ресурс. frankl.hpsy.ru.

11. Франкл Виктор. Сказать жизни «Да!» Психолог в концлагере. Перевод с нем. 6-е изд. – М.: Смысл, 2015.

12. Франкл Виктор. Человек в поисках смысла. Перев. с англ. и нем. Вступительная статья Д. А. Леонтьева. – М.: Прогресс, 1990.

 

 

Текст в данном оформлении с сайта www.xpa-spb.ru (с персонального разрешения автора).

 

 

Последнее обновление файла: 01.01.2020.