Два варианта при характеристике человека – малый в великом (εν μεγαλης μικρον) или великий в малом (εν μικρως μεγαν).

Речь не только о терминах, а о точке отсчета, т.е. с чем соотносится человек? В двух словах: язычество, включая и современное язычество – атеизм и его производные, всегда соотносило человека с миром. А христианство соотносит человека с Богом. Это две принципиально разные позиции. Надо их не затушевывать, а наоборот, наиболее ясно и четко представлять. Это есть точка начала расхождений в разговоре о человеке.

Многовековое развитие античной традиции прочно утвердило в самосознании человека простую мысль, что человек это отражение мира. Есть космос – внешний мир и есть его малая, но довольно точная и полная копия – это человек. Здесь исходным пунктом для размышлений служил тезис о стихиях мира. Из этих же стихий состоит и человек. Итак, есть великий мир – этот мир, и есть малый мир – это человек. Название разумеется не по размерам, но главное по иерархии бытия. Такая позиция сразу же определяет и соподчиненность в рассматриваемой паре. Великий – разумеется исходный, главный, первый. Малый – подчиненный, производный, второй. Уже в этом чувствуется слабость данной концепции. Но античность, не имея опоры в Богооткровении (которое с максимальной полнотой дано человечеству в факте Боговоплощения), не могла подняться выше идеи одухотворенного космоса.

Христианство изначально принимает эту терминологию, но перерабатывает ее, применимо к библейскому миросозерцанию. Из христианских авторов наиболее близок античности Немесий. Он прилежно изучал языческих мыслителей и на их основе построил свое представление. В трактате «О природе человека» он связывает в единое целое античную антропологию и библейскую космологию. «Справедливо и Моисей, описывая творение мира, говорит, что человек был сотворен последним не только потому, что раз все создавалось для него, то следовало первоначально приготовить предназначенное для его пользования, а затем уже создать самого пользующегося, но и потому, что по сотворении умопостигаемого и – затем – видимого бытия, надлежало произвести (создать) и некоторую связь того и другого, чтобы все бытие было единым, соразмерным в себе самом и не чуждающимся самого себя. Вот человек и явился живым существом, связующим обе (вышеупомянутые) природы» (Немесий Эмесский «О природе человека». М., 1996, стр.22-23). Немесий понимает мир не как совокупность разрозненных элементов, сменяющихся явлений, а как одно органическое целое, с ясно выраженной взаимной связью его составных частей. В этом чувствуется влияние Платона (Тимей. 30-31). Поскольку человеческая природа имеет элементы и функции, родственные неодушевленному миру, и миру духовному, человек является микрокосмом, воспроизводящим в себе строение макрокосма, а из представления о человеке как венце творения следует положение о том, что вся тварь создана для человека и служит его пользе.

Немесий, излагая античный взгляд на человека, делает очень важное уточнение, относительно того, что только человек только своей природой представляет образ мира (творения), но создан человек по образу и подобию Бога: «Итак, кто может достойно оценить благородство этого существа (человека), соединяющего в себе самом смертное с бессмертным и совмещающего разумное с неразумным, представляющего своей природой образ всего творения и потому называемого «малым миром», удостоенного столь великого промышления (благоволения) Божия, что ради него – все: и настоящее, и будущее, ради него и Бог соделался человеком, – переходящего в нетление и избегающего смертности? Созданный по образу и подобию Божию, он (человек) царствует на небе, живет со Христом, есть дитя Божие, обладает всяким началом и властью». (Немесий Эмесский «О прирорде человека». М., 1996, стр.35).

Итак, Немесий говорит о человеке как малом мире, обсуждая пару человек-мир.

Рассматривая уже как бы состав самого человека, Григорий Богослов находит в нем самом великое и малое. Малое – это вещество тела, подобное миру, а великое – это разумная душа, по образу Бога.

Св. Григорий Богослов говорит в «Слове 38, На Богоявление или Рождество Спасителя» о сотворении человека: «Созидает, говорю, человека, и из сотворенного уже вещества взяв тело, а от Себя вложив жизнь (что в слове Божием известно под именем разумной души и образа Божия), творит как бы некоторый второй мир – в малом великий; поставляет на земле иного ангела, из разных природ составленного поклонника, зрителя видимой твари, таинника твари умозрительной, царя над тем, что на земле, подчиненного горнему царству, земного и небесного, временного и бессмертного, видимого и умосозерцательного, ангела, который занимает середину между величием и низостью, один и тот же есть дух и плоть – дух ради благодати, плоть же ради превозношения, дух, чтобы пребывать и прославлять Благодетеля, плоть, чтобы страдать, и страдая припоминать и поучаться, сколько ущедрен он величием; творит живое существо, здесь предуготовляемое и переселяемое в иной мир, и (что составляет конец тайны) чрез стремление к Богу достигающее обожения» (Св.Григорий Богослов «Слово 38, на Богоявление или на Рождество Спасителя» в «Собрании творений». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994, т.1, стр.527).

Характерно, что св.Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры», глава «О человеке» дословно цитируя этот отрывок, только в одном месте отходит от текста Григория Богослова: называет человека «малым в великом» (εν μεγαλης μικρον) (G. 94, 921 A), а не «в малом великий» (εν μικρος μεγαν) (G. 36, 324 A), как это написано у св.Григория. (Св. Иоанн Дамаскин «Точное изложение православной веры». Москва-Ростов-на Дону, 1992, стр.152). Это разночтение ясно показывает, что относительно терминов малый и великий мир в христианском богословии не было устоявшейся и разделяемой всеми позиции.

Так, другой великий учитель Церкви – св.Григорий Нисский вообще говорит о недопустимости называть человека «малым миром» (в трактате «Об устроении человека»): «Как малое и недостойное грезилось благородство человека некоторым из внешних, которые сравнением со здешним миром пытались возвеличить человеческое. И говорили, что человек есть маленький мир, составленный из тех же стихий, что и все. Но громким этим именем воздавая хвалу человеческой природе, они сами не заметили, что почтили человека отличиями (идиомами) комара и мыши. Ведь и комар с мышью суть слияния тех же четырех, потому что обязательно у каждого из существ, наряду с одушевленными, усматриваются они в большей или меньшей пропорции, ведь без них в природе ничего не может составиться причастного чувству. Что ж великого в этом – почитать человека отличительным знаком и подобием мира? И это когда небо преходит, земля изменяется, а все содержимое их преходит вместе с ними, когда преходит содержащее? Но в чем же, по церковному слову, величие человека? Не в подобии тварному миру, но в том, чтобы быть по образу природы Сотворшего.» (Св. Григорий Нисский «Об устроении человека». Санкт-Петербург, 1995, стр.50).

Преп. Максим Исповедник, рассматривает эту проблему с другой точки зрения. Исходным пунктом его взглядов является идея о приведении всего тварного бытия к Богу. Причем, привести должен человек. Поэтому он и называется «великим» мира. Надо отметить, что таковым он становится лишь в процессе духовного преуспеяния.

«И это для того, дабы духовно родиться ему светлым и великим миром Божиим, состоящим из нравственных, естественных и богословских умозрений» (Преп. Максим Исповедник «Главы о богословии и о домостоительстве воплощения Сына Божия» в книге «Творения». М.,1993, кн.1, стр.251). Через одухотворение «микромира» одухотворяется и спасается также и «макрокосм». «Тогда и мир, подобно человеку, умрет в своей явленности и снова во мгновение ока восстанет юным из одряхлевшего при чаемом (нами) воскресении. Тогда и человек, как часть с целым и как малое с великим, совоскреснет с миром, получив обратно силу непреходящего нетления. Тогда, по благоволению и славе, тело уподобится душе и чувственное – умопостигаемому, благодаря ясному и деятельному присутствию во всем и каждом соразмерно проявляющейся божественной силы, которая посредством самой себя будет блюсти нерасторжимые узы единства на веки вечные» (Преп. Максим Исповедник «Мистагогия» в книге «Творения». М., 1993, кн.1, стр.168).

Те же слова о «великом в мире» использует и Симеон Новый Богослов. Но он развивает это понятие, говоря о том, что великий и малый миры это не миры одного порядка, но разные по природе, как умопостигаемый и видимый. Здесь он идет в русле представлений Григория Богослова. Преп. Симеон Новый Богослов в «43 Гимне» говорит: «Человека, которого Сам Бог сотворил по образу своему и подобию, мы называем миром (κοσμον), потому что он украшается (κοσμειται) добродетелями, господствует над земными (тварями).» (Преп. Симеон Новый Богослов «Гимн 43» в «Творения». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993, т.3, стр.201). В «Слове 84» преп.Симеон подчеркивает: «Но, зная, что каждый из нас создается Богом как второй мир, больший внутри малого сего видимого мира, как свидетельствует вместе со мной и Григорий Богослов, не попустим оказаться в чем-либо худшим бессловесных или даже и бездушных тварей, созданных человеколюбивым Богом в научение наше, но будем подражать всему доброму и избегать, сколько можем, подражания злому». (Преп. Симеон Новый Богослов «Слово 84» в «Творения». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993, т.2, стр.423).

Своеобразным развитием такого оттолкновения от языческой идеи микрокосмоса представляется учение преп. Никиты Стифата о том, что человек есть «космос космоса» или «новый космос», сотворенный лучшим и более возвышенным, чем зримый мир, а потому являющийся великим миром, пребывающим в малом мире. Желая подчеркнуть особое назначение человека, преп. Никита Стифат называет его великим миром, помещенным в видимый мир, как в малый: “человек был сотворен, чтобы (быть) великим миром в малом мире, (в мире) видимом (επι μικρος ορομενος ειξ μεγας κοσμον) [1], и помещен Богом на землю” (Преп. Никита Стифат «О Рае», гл. 3).

Главное же, почему человек может называться великим миром, состоит в том, что он сотворен по образу Божию: “Вначале после переведения сущих из не-сущих создав великий мир (κοσμον μεγαν), человека Бог поместил на этот видимый (мир), как на малый, по своему образу (κατ εικονα ιδιαν) сотворив его и провозгласив царем надо всем, что на земле. И поэтому, как в великом мире, насаждает духовно в нем и другой божественный рай, лежащий далеко над видимым, так как в самом деле украшен бессмертными и вечноцветущими насаждениями и освещен Солнцем Правды” (Преп. Никита Стифат «О Рае», гл.19).

Итак, проблема состоит в следующем. Античная философия имела понятие о двусоставности человека – телесной, видимой части и умопостигаемой. Но считалось что эта двусоставность есть отражение такой же двусоставности мира – он тоже состоит из видимой части и умопостигаемой. Т.е. человек полностью определялся этим миром, ему совершенно имманентен.

Христианская мысль пытается найти выход в трансцендентный этому миру божественный мир. Так, Немесий, называя человека «малым миром», говорит, что человек, созданный по образу Божию, живет со Христом и царствует на небе.

Св.Григорий Богослов более тонко подходит к этому вопросу. Он сохраняет за человеком его видимое отношение к окружающему миру – человек малый относительно великого мира. Но в этом малом есть искра еще более великого, т.е. образ Божий. «В малом великий».

Далее христианская мысль, развиваемая отцами-подвижниками, пошла в направлении соединения антропологии, учения о человеке, и аскетики. Так, преп. Максим Исповедник пишет о необходимости духовного преуспеяния, для того, чтобы в человеке выявился замысел о нем, как о великом мире. А преп. Симеон Новый Богослов и его ученик преп. Никита Стифат, говорят уже об обожении человека. Обожение это есть главная цель человека, раскрытие в нем образа Творца. И достижение его лежит через путь христианского подвига, в понимании аскетической традиции православного монашества.

Человек обоженный «сам целиком стал божественным раем и жилищем нераздельной Троицы, имея в центре сердца своего насажденное Древо Жизни, самого Бога, обремененный бессмертными плодами Бога и Святого Духа Его, он не поврежден от Древа познания добра и зла, я говорю от этих своих собственных чувств, хорошо разделив лучшее от худшего, рожденный от одного цельного действия Святого и Божественного Духа» (Преп. Никита Стифат «О Рае», гл.58).

Итак, в православном мироощущении человек – это великий мир, великий тем, что призван в этом, видимом мире явить собой мир Божий.

Первоначальный файл с сайта прот. Николая Кима.

Текст в данном оформлении: Библиотека сайта Христианская психология и антропология.

Последнее обновление файла: 10.07.2011.