Поиск по сайту

Самым важным словом, которое по-разному понимается в Библии и в эллинистической антропологии, является слово "тело". Какое значение вкладывал в него апостол Павел? Какую роль оно играет в екклезиологии "апостола языков"? Существует ли различие в понимании этого термина в ранних и поздних посланиях Павла? На эти вопросы отвечает архимандрит Ианнуарий (Ивлиев).

Единство в многообразии

Для апостола Павла (как и для других авторов Священного Писания) слово "тело" определяет не просто человека, но живого человека как целое. Примечательно, что апостол никогда не употребляет слово "тело" в значении "труп, мертвое тело", хотя в народном языке это было возможно. Итак, "тело" – целый человек. А целое, как известно, не разделяется. На то оно и целое. Иначе говоря, человек как "тело", как "целое" – неделим ("не-делимый" по-гречески "а-том", по-латыни "ин-дивидуум"). В человеке как некоей цельности принципиально отрицается всякое "деление" ("томия"), то есть отрицается всякая дихо- или трихотомия. И это – принципиально. Но в реальности этого мира человек, как всем известно, "делится": он болеет, страдает и, наконец, тело его полностью разлагается в смерти. То есть человек не обладает подлинным "телом" (в библейском смысле), не обладает целостностью. "Целение", восстановление целого-тела именуется в Библии и в богословии "сотерия" (это греческое слово по-русски переводится "спасение"). "Сотерия" означает, что человек становится "сос" (греческое слово, означающее "целый"). Итак, слово "сотерия", переводимое как "спасение", в своей смысловой глубине означает "целение" (обретение целостности, истинного сома, тела). Соответственно Сотер (Спаситель) в своей глубине означает "Целитель". Чудеса исцелений, играющие столь важную роль в евангельских повествованиях, символически прообразуют окончательное "целение" человека. Истинную целостность, неделимое, неразложимое тело человек обретает только в телесно Воскресшем Господе, в "теле воскресения". В Господе человек "целится", исцеляется от болезни греха и смерти.

Свойство тела как некоей цельности предусматривает функциональное разнообразие элементов этой цельности. При неразличимости элементов целое вырождается в "кучу элементов", которая склонна к распаду. Единство в многообразии – основное свойство тела. Апостол Павел метафорически переносит понятие "тела" и его свойств как целого из антропологии в сферу учения о Церкви.

Редкая метафора

Обращаясь к ранним и бесспорным посланиям апостола Павла, мы видим, что в них для образного описания Церкви используется несколько метафор. Это и "храм Божий" (1 Кор. 3, 16), и "Божия нива", и "Божие строение" (1 Кор. 3, 9), а также "народ Божий" (Рим. 9, 25-26), "Израиль Божий" (Гал. 6, 16), "маслина" (Рим. 11). Что касается метафоры "тела Христова", то она подробно рассмотрена в 1 Кор. 12, 12-27, встречается также в Рим. 12, 4-5 и, возможно, используется в "евхаристических" местах 1 Кор. 10, 17; 11, 29, а также 1 Кор. 6, 15 и 1, 13. Кроме того, можно предположить, что "тело Христово" подразумевается также в часто используемой формуле "во Христе".

Некоторая проблема состоит в следующем: в христианской экклезиологии всех конфессий, как известно, понятие о Церкви как о "теле Христовом" (или даже как о "живом организме") является распространенным и наиболее часто используемым. Тем удивительнее, что в посланиях апостола Павла это понятие встречается не столь уж часто, как можно было бы ожидать, а в прочих писаниях Нового Завета оно и вовсе отсутствует. Следует также отметить, что это понятие – единственное "христологическое" изображение Церкви. В остальных случаях говорится не о Христе, а о Боге ("храм Божий", "Израиль Божий", "Божия нива" и так далее). Но никогда не идет речь о "теле Божием", только о "теле Христовом". Так что нельзя сказать, что привычное в христианском учении "определение" Церкви как "тела Христова" – самое характерное для новозаветных писаний.

Прямо и однозначно Павел говорит о Церкви как "теле Христовом" только в одном месте: "вы – тело Христово, а порознь – члены" (1 Кор. 12, 27). Что касается других вышеупомянутых случаев, то они были постоянным предметом дискуссии. Это следующие четыре места:

1. "Разве разделился Христос?" (1 Кор. 1, 13).

В Первом Послании к Коринфянам говорится о том, что своими лозунгами "я Павлов; я Аполлосов; я Кифин" (1, 12) коринфские христиане возводили Павла, Аполлоса, Кифу в положение равное Христу. Риторическим вопросом "Разве разделился Христос?" (1 Кор. 1, 13) апостол Павел указывает на абсурдные следствия ложного отношения к источнику спасения. Так что здесь под разделенным Христом подразумевается неразделенное "тело Христа", то есть не Церковь, а Сам Христос как единственный посредник спасения.

2. "Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?" (1 Кор. 6, 15).

Апостол Павел осуждает практику тех христиан в Коринфской церкви, которые полагали, что они свободны от всяческих моральных ограничений: "Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать [их] членами блудницы? Да не будет!" Не вдаваясь в подробности, укажем только, что здесь речь идет не о Церкви, а о верности Христу, исключающей всякий блуд. Как человек, соединяющийся с блудницей в физическом акте, становится ее "членом", так и христианин становится "членом" Господа, соединяясь с Ним в мистическом акте.

3. "Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба" (1 Кор. 10, 16-17).

Относительно этого места существует множество толкований. Во всяком случае, ясно, что в первом предложении речь идет об участии христиан в Таинстве Святой Евхаристии и тем самым о причастии их сакраментальному "Телу Христову". Второе предложение оставляет открытым вопрос, подразумевается ли "тело Христово" или говорится просто об "одном теле". Ясно, что под вопросом было единство христиан ("одно тело"), то единство, которое обретается и утверждается их совместным участием в Таинстве Евхаристии. Таким образом, остается сомнительным, следует ли вычитывать в этом отрывке ссылку на Церковь как на "Тело Христово".

4. "Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле" (1 Кор. 11, 29).

Это место тоже неоднозначно. Речь может идти и о Церкви как "Теле Христовом", так как недостойное поведение коринфян за трапезой Господней ставило под сомнение это понятие. Но речь может идти также о том понятии "тела", которое упоминалось в 10, 16-17, то есть просто о Церкви как едином "теле". Ведь именно единство Церкви нарушалось недостойным поведением некоторых коринфян.

Итак, наибольшую определенность мы находим в 1 Кор. 12, где апостол излагает свои мысли о природе Церкви. Известно, что само представление об обществе как некоем "теле" имеет давнюю историю независимо от апостола Павла. Вспоминается, например, басня Агриппы Менения Ланата. В ней рассказывается о восстании некоторых частей тела (рук, рта, зубов) против желудка, в результате чего все тело становится слабым и больным. Цель басни – призвать объявивший забастовку плебс вернуться к работе. "Тело" в этом случае – общество в целом. Чтобы функционировать должным образом и для пользы всех, оно нуждается во всех составляющих его частях, включая патрициев ("желудок") и плебеев-работников ("руки" и так далее). В этой басне аналогия с телом используется для оправдания социальной структуры и для защиты правящего класса.

Очевидно, что апостол Павел в 1 Кор. 12 использует аналогию "тела" в целом примерно так же, как и современные ему писатели греко-римского мира, и до определенного момента язык апостола Павла не выделяется особенностями. Но, начиная с 1 Кор. 12, 22, привычные положения переворачиваются на 180 градусов. Теперь члены тела, которые "кажутся слабейшими", на самом деле оказываются "гораздо нужнее" (стих 22). Не без юмора апостол Павел пишет: нам только кажется, что некоторые члены "менее почтенные" и даже "безобразные". Но факт их прикрытия одеждой может свидетельствовать об обратном: мы оказываем этим членам "особую честь". Таким образом, менее "почтенные", менее сильные члены "тела" достойны большей чести и попечения, они на самом деле "гораздо нужнее". То есть цель метафоры – критика всяких претензий на социальное или "религиозное" превосходство одних членов коринфской общины над другими.

Вы – тело Христово

Но для апостола Павла было гораздо важнее другое: ведь он о Коринфской церкви пишет не просто как о "теле", но как о "теле Христовом": "Вы – тело Христово" (1 Кор. 12, 27). И этот момент существенно отличает апостола Павла от всех писателей его времени, которые употребляли данную метафору.

"Вы – тело Христово". Но что конкретно означает фраза "тело Христово" (буквально "тело Христа")? Реальную и буквально понимаемую идентичность церкви (в Коринфе) с Христом (как "Телом")? То есть сама Церковь есть физическое присутствие Воскресшего Христа в мире? И, грубо говоря, каждый христианин есть тот или иной член "тела Воскресшего Христа"? В истории толкования существовала и такая точка зрения. Во всяком случае, высказывание о Церкви как о "живом организме" молча предполагает именно такое "биологическое" представление.

Совершенно ясно, что для понимания высказывания "вы – тело Христа" важно выяснить смысл родительного падежа слова "Христа". Здесь возможны два варианта.

Первый вариант: сторонники "реалистической" точки зрения, предполагают, что родительный падеж здесь – родительный разъяснительный (genitivus epexegeticus). То есть "тело Христово" практически то же самое, что "тело, которое и есть Сам Христос". И тогда справедливо равенство и даже тождество между "телом Христа" (Церковью) и Самим Христом.

Однако при этом возникает ряд трудных проблем филологического характера, на которых мы здесь не имеем возможности останавливаться. Эти трудности указывают на то, что родительный падеж вряд ли может быть разъяснительным, и, следовательно, отождествление "тела Церкви" и Самого Иисуса Христа очень и очень спорно. Сам апостол Павел мог быть первым толкователем подобных спорных мест в его посланиях. Понятие "тела" в связи с "Христом" появляется у него не только в Первом Послании к Коринфянам, но и в Послании к Римлянам. И там апостол дает другую формулировку: "так мы, многие, составляем одно тело во Христе" (Рим. 12, 5). Не "тело Христа", но "тело во Христе"! В таком случае можно предположить, что и родительный падеж во фразе "тело Христа" (1 Кор. 12, 27) выражает то же отношение между телом (Церкви) и Христом, что и в Рим. 12, 5. Это предположение вполне допустимо, так как контексты Рим. 12 и 1 Кор. 12 очень похожи. И там, и там Павел подчеркивает единство и многообразие в Церкви, используя при этом метафору "тела".

Фраза "во Христе" предполагает нечто вроде "под властью Христа", "во власти Христа", "в послушании Христу". Но если так, то и родительный падеж в фразе "тело Христа" (1 Кор. 12, 27) может пониматься не как разъяснительный (genitivus epexegeticus), а как родительный притяжательный (genitivus possesivus). Иначе говоря, фраза "тело Христово" у апостола Павла просто выражает мысль, что Христос есть истинный Господин и собственник Церкви ("тела"). То есть христианская Церковь – Его (Христа) Церковь.

Итак, Церковь, то есть общество христиан, – это "тело", что Павел подробно разъяснил в 1 Кор. 12, 14-26, используя привычный язык греко-римских писателей. Это "тело" должно быть единым и функционально разнообразным в своих членах. Но при этом апостол подчеркивает, что оно устроено принципиально иначе, чем любой окружающий социум, ибо это "тело" принадлежит Христу. А чтó означает "принадлежать Христу", апостол разъясняет в своем знаменитом "гимне любви" (1 Кор. 13), в котором прекрасно показано, чтó такое жизнь "во Христе", характеризующая христианскую Церковь. Благодатный дар любви – вот что связывает в единое тело многообразные его члены. В 1 Кор. 13 метафора "тела Христова" раскрывается таким образом, что она бросает вызов принятым общественным нравам того времени. Метафора "тела Христова" означает, что те, кто принадлежат этому "телу", обязаны в своей жизни показать такую же жертвенную любовь, которая отличала жизнь Самого Иисуса Христа. То есть Церковь не отождествляется с Христом мистическим или онтологическим образом. Христос всегда остается выше Церкви, и отношение Церкви к Христу остается отношением служителей и учеников к Господину и Учителю. И вносить в эти отношения "органическую" идею тождества означало бы, возможно, неверно толковать мысль апостола Павла.

Глава космоса и Церкви

В 1 Кор. 12 и в Рим. 12 горизонт ограничен местной общиной в Коринфе или в Риме. Коринфская община составляет одно "тело", Римская община тоже составляет одно "тело". В этих относительно ранних посланиях нет явно выраженной мысли о том, что "тело", "Церковь" есть некое единство, которое простирается за рамки местных границ, то есть является "вселенской Церковью", неким всеобъемлющим единством, которое и есть "Тело Христа". Но это не означает, что сама идея универсальной Церкви была чужда апостолу Павлу. Напротив, единство рассеянных христианских общин было для него очень важным. Идея единой Церкви предполагалась самой миссионерской и организаторской деятельностью апостола, включая сборы средств в языкохристианских общинах для оказания материальной поддержки иудеохристианской Иерусалимской церкви. Эти сборы были ощутимым выражением реального единства различных частей единой Церкви.

Чрезвычайно важна тема Церкви в более поздних Посланиях к Колоссянам и Ефесянам. А для Послания к Ефесянам, возможно, эта тема и основная. В обоих посланиях предполагается, что Церковь – уже не конкретная местная община, но вселенская, универсальная Церковь или даже больше (в Послании к Ефесянам) – космическая Церковь, объемлющая землю и небо. Развиваются (или уточняются) идеи, связанные также с метафорой Церкви как "Тела Христова". В этих посланиях личность Христа изображается как "глава тела Церкви" (Кол 1, 18; Еф. 1, 22). Вспомним, что в ранних посланиях апостола Павла голова тела не имеет особого статуса, но является просто одной из частей: "Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны" (1 Кор. 12, 21).

В центре внимания Послания к Колоссянам не экклезиология, а христология. Ссылки на Церковь и на ее природу возникают в контексте разговора о личности Иисуса Христа. Рассмотрим те места, в которых говорится о Церкви как "теле" или о "теле Христовом". Самыми значительными в этом плане являются слова в так называемом "гимне Христу" (Кол. 1, 15-20): "Он есть глава тела Церкви" (Кол 1, 18). Как показывают многочисленные исследования, здесь "тело" понимается в космическом смысле (тело = космос), а не в строго экклезиологическом (тело = церковь). В Древнем мире было принято говорить о космосе как о "теле". Эту мысль мы находим у Платона, у стоиков, у Филона Александрийского: у языческих философов голова космоса – бог, у иудея Филона – Логос. Гимн Христу в Послании к Колоссянам многократно подчеркивает первенство личности Иисуса Христа "во всем", то есть в космосе, и этому вполне соответствует положение Христа как "головы" космического "тела". Вполне вероятно, что о Церкви здесь говорится как о космическом теле, главой которого является Христос. Итак, отношение Иисуса Христа к Церкви – отношение "головы" к "телу". При этом "голова" (в отличие от 1 Кор. 12, 21) качественно отличается от "тела". По-русски это хорошо выражается не словом "голова", а словом "глава", то есть Христос – властный правитель, а также источник и начало. Действительно, в гимне Христос является источником всей жизни, как "ветхой", физической, так и новой в Воскресении. Он является Тем, через Кого пришло в бытие все сотворенное (1, 16), и стала возможной новая жизнь в мире и примирении, то есть стала возможной Церковь (1, 18-20). Эта идея головы как источника жизни и роста высказана также в Кол. 2, 19: от главы "все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим". То есть от "головы" тело получает свой рост, поддержку и гармонию. Такой "головой" является Христос. Но "тело" в этом стихе – уже не космос, а Церковь. Возникает идея союза Церкви как тела Христова и личности Христа в качестве главы этого тела. Так что в Послании к Колоссянам слово "тело" может приобретать разные смыслы в зависимости от близкого контекста. Это и космос, и Церковь, состоящая из верующих людей. Но во всех случаях Христос является "главой" тела. Язык изменился, и слово "Церковь" в Послании к Колоссянам понимается шире, чем в ранних Посланиях к Коринфянам и к Римлянам, но отношение Церкви и Христа осталось принципиально тем же – отношение высшей власти Христа над "телом Церкви", как бы это "тело" ни понималось.

В Послании к Ефесянам тема Церкви как тела Христова занимает бóльшее место и поднимается много раз (Еф. 1, 23; 2, 16; 3, 6; 4, 4; 4, 12; 4, 15-16; 5, 23; 5, 29). Это послание определенно развивает идеи Послания к Колоссянам: универсальная вселенская Церковь имеет космическое значение, она есть Тело Христово, Христос – Глава Церкви.

В первом же упоминании образов "тела" и "главы" (Еф. 1, 22-23) сказано: Бог "все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его" (Синодальный перевод неточен. Если перевести буквально: "и дал Его как главу всего Церкви, которая есть Тело Его"). Далее говорится: "полнота Наполняющего все во всем". Наиболее вероятное понимание этого предложения сводится к тому, что Церковь наполнена Христом, она есть храм Бога и Христа, она наполнена Его славой, Его Духом, Его жизнью. Наряду с намеком на Пс. 8, 7 ("Поставил Его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги Его") весь контекст говорит о том, что Христос – глава всего (космоса), а не только Церкви. Поскольку Христос – глава всех вещей, а Церковь является частью "всего", она, конечно, включена в это "все", так что Христос есть и глава Церкви. Иначе говоря, Бог сделал Христа космическим главой космоса и Церкви как его Тела.

Как отмечалось в связи с Посланием к Колоссянам, "голова" может означать как властное главенство, так и источник, начало, происхождение. В Послании к Ефесянам отражены оба эти смысла. Так в 1, 23 Христос есть "голова" космоса, в первую очередь как властный правитель, но затем в 4, 15-16 о Нем говорится как о голове, которая есть источник роста тела ("Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви"). Ничего такого нет в предыдущих посланиях. Христиане должны "вырасти в Того, Кто есть голова, во Христа, из Которого все тело…" Здесь тело Церкви является уже не статической сущностью, но тем, что "растет" (4, 16), и в этом процессе роста "Тело" должно вырасти до своей цели – достичь единства со своим "Главой".

Вообще тема единства в Послании к Ефесянам очень важна в связи с метафорой "Тела Христова". "Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас…" (Еф. 4, 4-5). Это находится в прямой преемственности с тем, что апостол Павел ранее говорил в отношении единства "тела" и в отношении многообразия даров и служений в Первом Послании к Коринфянам. Но тот факт, что "Церковь" теперь понимается как всемирная космическая Церковь, а не местная община, как в 1 Кор., означает, что вопрос о единстве Церкви приобретает теперь гораздо бóльшее значение. Единство, о котором теперь идет речь, – уже не то единство, которое может и должно существовать в относительно малой общине, скажем, из 50 человек, которые сходятся для общего богослужения. Теперь подразумевается единство всемирной христианской Церкви, которая состоит из множества различных местных церквей, рассеянных по разным местам ойкумены. 

 

 

Издание:

Ианнуарий (Ивлиев) архим. Одно тело и один дух // Вода живая. 2011, № 12.

 

Первоначальный файл с сайта aquaviva.ru.

Текст в данном оформлении из Библиотеки христианской психологии и антропологии.

 

 

Последнее обновление файла: 01.11.2015.