ПИСЬМО КАТОЛИКА, ДОКТОРА МЕДИЦИНЫ, О БРОШЮРАХ: – СЛОВО О СМЕРТИ И ПРИБАВЛЕНИЕ К НЕМУ.

Изумили меня эти две статейки учением о телесности естества Ангелов и душ человеческих. Читая слово о смерти, я, было, и внимания не обратил на сию мысль; потому что она там высказана будто мимоходом; я же был весь занят загробным состоянием, которое скоро чаю и самым делом испытать. Думал, что это – случайная оговорка, никак не ожидая, чтоб такой ученый, какого показывает слово о смерти, мог держаться таких странных понятий. Но вот, прибавление к сему слову выступает со всею тяжестью эрудиции на защиту прежде мимоходом высказанной мысли, против обличения неправости ее, высказанной кем-то. Значит, это уже не оговорка, но укорененное убеждение. При всем том, однако ж, полагаю, что это не есть общее убеждение всех ваших богословов и наверно – не ваше, тем меньше учение Российской церкви, и еще менее – учение всей церкви Восточной, а есть частная мысль сего именно писателя, и, может быть еще, нескольких лиц, состоящих под его влиянием. – Сделанное уже возражение оправдывает мое предположение, и я уверен, что ваши богословы, если заметят и сочтут важною эту новость, воздадут ей должную справедливость.

Вот, и я хочу сказать слово-другое в защиту нашей церкви и нашего богослова, которые тут затронуты, и нарочно для этого нишу письмо сие.

– 1 –

Вы знаете, что я не имею нерасположения к вашей церкви, чту все ваше, – и об одном воздыхаю, чего ради доселе состоят в разладе наши церкви, две родные сестры: сошлись бы, поцеловались и сказали одна другой: ну, сестра, забудем все старое, станем жить заодно, как было в старину. Но никак не могу сносить равнодушно, когда кто либо относится неблаговолительно к моей церкви, так сердце и заговорит, и не дает покоя, пока с кем не переговоришь. И я очень рад, что теперь же вам имею случай передать мою жалобу. Не поскучайте выслушать.

Опровергать самое учение не берусь; это не мое дело. Понуждаюсь только высказать мою жалобу на последнюю особенно брошюру за неправое ее слово о нашей церкви и ее несправедливость к нашему богослову – Бержье, из которого делает она выписку. –

Первая жалоба. Брошюры не раз повторяли заметку, будто наша Западная церковь недавно приняла неправое (по их мнению) учение о совершенной невещественности Ангелов и душ человеческих. Как историческую оговорку, можно бы пропустить без внимания эту заметку. Но она обидна тем, что поставлена в связи с обычным у ваших писателей нареканием на нашу церковь, что в ней все будто новизны. У вас всегда так бывает, что мало какую разность заметит кто в учении своем с учением, которого держатся на Западе, тотчас кричат: Западная церковь ввела новизну; Западная церковь не давно приняла такое учение, не вникнув в дело, как следует, и не проверивши его свидетельствами. – Так поступила и брошюра. Вот и обидно.

– 2 –

Обидно потому, что тут тени нет правды и обвинение произносится с плеча – голословно. Если недавно, пусть скажет – когда, и докажет. Неопределенность выражения и означает, что она сама не знает наверно того, что говорит, а пишет догадочно. Что это так – ясно как день, из заметки при 12-й выписке из Бержье, в Прибавлении к Слову о смерти. – Вот выписка: "Нeверyющиe говорят, что до Декарта философы и богословы приписывали духам пространство". После сих слов брошюра делает такое наведение: "Это показывает, с которого времени Западная (*) церковь приняла нынешнее мнение ее о духах. Писатель ее не оспаривает этого". – Каково доказательство! Из того, что неверы, обыкновенно верхогляды и на Западе, как и у нас в России, ни

__________

(*) Мимоходом замечу, что в брошюрах без различия употребляется выражение: Западная церковь, Западные богословы. – У нас это строго различается. Что всею церковью принято, разно с тем мудрствовать никто не смеет. А что богословы в своих системах пишут, там много и такого, что строго не определено церковью, а оставлено на свободу думать так или иначе. В отношении к сим предметам богословы разногласят между собою безнаказанно и спорят. Церковь не преследует их разногласия. На этом основании наши богословы всегда оговаривают, что есть догмат, и во что обязаны мы веровать. И, ставши на этом твердою ногою, начинают уже богословствовать. Так и Бержье сделал в своем Лексиконе богословском. Под словом душа (l'ame), давши ей определение, тотчас в скобках поставляет, чему обязаны мы верить в отношении к душе, цитуя, на каком соборе какой пункт принят нашею церковью, именно: что душа

– 3 –

во что дельно не вникающие, говорят, и что Бержье не счел нужным опровергать их мнения, нелепость которого для всех там так очевидна, брошюра выводить свое "показывает"...

Как вам покажется, а я нахожу это очень недоказательным.

Может быть, в самом деле, у нас на Западе между католиками есть мнения новые, несогласные с учением вашей церкви. Не спорю. Но в отношении к укору, высказанному в брошюрках, я достоверно знаю и докажу, что он лишен всяких оснований. Учение о духовности естества Ангелов и душ человеческих, противоположное мнению, проповедуемому в сих брошюрах, не ново на Западе, и не недавно принято нашею церковью. Оно было всегда в ней, и не в ней одной, но, полагаю, и в вашей церкви. Я той уверенности, что духовность естества Ангелов и душ человеческих есть догмат, раскрытый, утвержденный и хранимый Христианством, и общ всему Христианскому миру, независимо от разделения церквей, образовавшихся по настоящее время. Но пускаться в сию область богословствования мне не по силам. Считаю своим делом обличать только ложь слов: недавно принято Западной церковью.

__________

человеческая есть чистый дух (Латер. 4 собор.); что она бессмертна (Латер. соб. 5); что у каждого человека одна душа (Константинопольский 4-й); что она свободна (Тридент. Засед. 6 кан. 4); что она не существует прежде своего тела (Констант. 2-й). – Брошюра же, как вижу, сделала выписку из какого-то вашего богословия, – и тотчас взывает: вся Православная церковь учит. У нас так не водится. – Но это я замечаю мимоходом.

– 4 –

Недавно – не предполагает далекого времени; но этот термин можно и расширять и сокращать, смотря по нужде. Брошюра недавность сию определяет временем Декарта, процветавшего, как сама замечает, во 2-й половине 17 века. – Стало быть, за 200 л., по ее мысли, значить недавно; и стало быть, если доказать, что учение сие было у нас за 300 и 400 лет, то уже совестно будет сказать – недавно. А если доказать, что оно было у нас за 500 и 600, то по праву можем утверждать, что оно не недавно у нас, а давно-давно.

Прочитавши это – недавно, пошел я рыться в своих книгах, не найду ли чего. – Передаю вам все, что нашел.

Первая попавшаяся мне книга была Thomae Aquinatis Summa tlieologica. Думаю себе, кому лучше сказать правое слово об Ангелах как не ангельскому доктору, – и не ошибся. – Отыскиваю вопрос об Ангелах: это 50-й вопрос.

Пункт первый: Совершенно ли невеществен Ангел? Вот это нам и надо. Читаю – о сем первом пункте; ход мыслей таков.

По-видимому, Ангел не совсем невеществен. Ибо

1. то, что невещественно только в отношении к нам, а не и в отношении к Богу, не есть не вещественно просто – без всяких ограничений. Но Дамаскин, во 2 кн. о православной вере, в главе 3-й недалеко от начала, говорит, что Ангел нетелесен и не материален только по отношению к нам, а в сравнении с Богом он оказывается телесным и материальным; следовательно, он не есть не телесен просто, без всяких ограничений.

2-й пункт не представляет особенности стоющей

– 5 –

ныне внимания.

3. Сверх того Амвросий, в книге о святом Духе, в главе 7-й, говорит: "всякое творение описуется известными пределами своего естества. Но быть описываему есть свойство тел; следовательно всякое творение телесно. Ангелы же суть творения Божии, следовательно Ангелы телесны. –

"Но этому противоречит то, что говорится в 103 пс. в ст. 4-м Творяй Ангелы своя духи. – Почему вот как надлежит говорить. –

"Необходимо положить, что есть некоторые твари нетелесные. Ибо преимущественное намерение Божие в coтвoрeнии вещей есть благо, состоящее в уподоблении Богу. Совершенное же уподобление есть уподобление действия причине, когда действие похоже на причину в том, чем причина производит действие, как, напр., теплота производит тепло. Но Бог производит всякую тварь умом и волею. Посему для совершенства вселенной требуется, чтобы в ней были некоторые разумные твари. Разумение же не может быть действием тела, и никакой вообще телесной силы: так как всякое тело подчинено неумолимому закону необходимости и внешних влияний и ограничений. Почему необходимо положить, что есть некоторые твари нетелесные, ради совершенства вселенной".

Но древние, не имея понятия о силе разума и не полагая различия между чувством и разумом, думали, что в мире ничего нет, кроме того что постигается чувством и воображением. Но так как и воображению подлежат только тела, то они полагали, что нет никаких других существ, кроме тел, как говорит философ (Аристотель in 4 physyc. text. 52 et 57). От них

– 6 –

произошло и заблуждение Саддукеев, говоривших, что нет духа" (Деян. 23, 8).

"Тем уже самым, что разум выше чувства, разумно показывается, что есть некоторые нетелесные существа, одним разумом постигаемые".

"Утверждаясь на сем, вот что должно сказать в ответ на изложенные в начале мнения. На 1-е: – Духовные существа составляют средину между Богом и тварями телесными. Средина же, по сравнению ее с одною крайностью, кажется другою крайностью, как напр. теплая вода, в сравнении с горячей, кажется холодною. И в этом-то смысле говорится, что Ангелы, по сравнению с Богом, суть материальны и телесны, а не потому, чтоб в них было что-нибудь телесное.

На 3-е: Описуемость пределами местными свойственна телам; но описуемость пределами естества – terminis essentialibus, ограниченностью свойств и сил есть свойство общее всякой твари, как телесной, так и духовной. Почему тот же Амвросий, в 1-й книге о Духе Святом, в гл. 7, говорит: "хотя некоторые существа не ограничиваются местами, подобно телам, несмотря, однако ж, на то, они не чужды описуемости естества (ограниченности свойств и сил)". –

Вот вам учение о духовности Ангелов, за 600 л. пред сим (Фома Акв. родился 1227 г. ум. 1274) изложенное в богословской системе, которая доселе для наших богословов служит краеугольным камнем в их богословствовании. Так как же говорить, что оно недавно принято у нас?

Но надеюсь еще раньше указать следы того же учения у нас. Прежде, впрочем, кончу выписку

– 7 –

уже всего, что есть у нашего ангельского доктора об Ангелах и душах. – Сделаю, впрочем, краткое извлечение его мыслей, потому что слово в слово будет слишком многоречиво.

Вопрос 51. Об отношении Ангелов к телу. – Во 1-х, нет ли у Ангела тела, как естественной Его части?

На основании того, что, во 1-х, Ориген (в книги о Началах, глав. 6 – к концу) одно Божеское естество почитает совершенно чистым от всякого сочетания с веществом, и что, во 2-х, Григорий (в беседе на Бoгoявлeниe) Ангелов называет разумными животными, – животное же всякое состоит из тела и души, – можно бы подумать, что у Ангелов есть тело, как естественная их часть.

Но этому противоречат слова Дионисия (в гл. 4-й о Бож. именах – стат. 3), что Ангелы не только невещественны, но и бестелесны.

Предпочитается последнее. Ибо нельзя допускать, чтоб было естественной необходимой принадлежностью известного рода существ то, что не требуется для них по существенному их характеру и значению. Так напр., иметь крылья не есть существенная необходимость для животной природы вообще, почему не все животные и имеют их. Ангелы суть разумные твари. Но разумение не есть дело тела или какой либо телесной силы. Почему не следует полагать, чтоб иметь тело было естественной необходимостью для разумного существа, поскольку оно есть разумное существо. Хотя у некоторых разумных существ и есть тела, по это не потому, что они разумные существа, а по чему-то другому. Так душе

– 8 –

человеческой нужно быть соединенной с телом; потому что она является на свет несовершенной – неразвитой, как еще potentia в кругу разумных тварей, и имеет нужду для приобретения познаний входить в сношения с чувственными вещами посредством чувств телесных. – На сем основании надо полагать, что не все разумные твари соединены с телом, а есть свободные от сего соединения. Мы и называем такие – Ангелами.

Что, после сего, касается до мнения Оригена, то известно, что у него не все понятия были чисты. К числу их можно отнести и это. В языческом мире, если иные лучшие умы и доходили до понятия о невещественности разумных тварей, то едва ли были допускавшие бестелесность их. Понять сие было им столько трудно, что иные самого Бога почитали душою мира, который будто составлял тело Его. От этого последнего мнения Ориген уберегся, потому что оно так очевидно противно учению христианскому; мнением о союзе невидимых духов с телом увлекся. Григорий же своим выражением – разумное животное хотел только сказать, что бесплотные духи суть живые твари, ибо и разумности свойственна своя жизнь – и конечно высшая, чем другие известные нам жизни!

Во 2-х. Что же думать о явлениях Ангелов? Ангелы ли принимают на время действительные тела, или явления сии суть видения тех, кои сподоблялись сего?

Нельзя думать, чтоб Ангельские явления были видения. Ибо видения предполагают особое – необыкновенное состояние чувств и воображения

– 9 –

видящих и совершаются в духе их – внутри. Подобного же состояния нельзя без различия присвоять всем, когда Ангелы видимы были не одним, а многими. Так Ангелы, явившиеся Аврааму, видимы были не им одним, но и Саррою, и вероятно, всеми домашними; Ангелы у Лота видимы были всеми гражданами; а сколькими был виден Ангел, сопровождавший Toвию?! Во всех сих и подобных случаях, очевидно, что видимый видится не внутри, в воображении, а является вне – чувственно, и видится от всех чувственными очами, как и другие видимые существа. Явиться же и видимым быт таким образом может только действительное тело. –

Если теперь, как доказали, Ангелы не суть тела по существу своему и не соединены с телами, как естественными своими частями: то, являясь видимыми телесно, они совершают сие не иначе как принимая на себя временные действительные тела.

Вопрос 52-й. Что сказать об Ангелах по отношению их к месту? 1-е Находятся ли Ангелы в известном месте? –

Находятся. Но надобно знать, что быть в известном месте иной смысл имеет в отношении к телу, и иной в отношении к Ангелу – духу бесплотному. – Тело протяженно и занимает свое место все сплошно. Ангел не имеет протяжения, или того количества одна вне другой лежащих частей. У него есть свое количество интенсивное – virtualis. Почему быть в известном месте для него значит действительно являть свою ангельскую

– 10 –

силу в том месте, как говорит и Дамаскин: "Ангел есть там, где действует" (о прав. вере кн. 2, гл. 3, и книг. 1 гл. 13).

2-е) Может ли Ангел быть разом во многих местах? –

Не может; ибо Дамаскин говорит (о прав. вере кн. 2. гл. 3), что когда Ангелы на небе, то их нет на земле. Ангельская сила ограничена, и не может простираться на все, а воздействует на одно что-нибудь определенное. Посему, так как быть в месте для Ангела значит явить силу свою в том месте, явить же силу сию он может только где-нибудь определительно, а не во всем или многом; то следует, что Ангел не может быть в одно время во всех или многих местах, – и что потому, когда он находится в одном месте, то его нет в другом. Вообще есть три вида отношения к месту. Тело описуется местом и наполняет его. Ангел не описуется местом и не наполняет его, но определяется только местом, то есть, только есть так в нем, что в то же время нет его в других местах. Бог не описуется и не определяется местом, но есть всегда везде весь – непостижимым для нас образом.

Вот это – об Ангелах. Теперь о душах. Как природа падших духов не изменилась падением, то об них и не толковал нам древний богослов с тех сторон, какими мы занимаемся теперь.

Вопрос 75. – О душе человеческой.

Пункт 1 и 2. Душа есть ли тело? – Не есть тело. Ибо Августин (в 6 трак. о Троице гл. 6) говорит,

– 11 –

что душа проста и не разливается по пространству места, подобно массе какой; и в другом месте (10 трак. о Троице гл. 7): кто смотрит на душу как на субстанцию и субстанцию нетелесную, тот видит вместе, что те, кои почитают ее телесной, потому впадают в это заблуждение, что навязывают ей то, что не принадлежит к существу ее.

Душа есть субстанция разумная и свободно деятельная. Ни разумение, ни свободная самодеятельность не может быт принадлежностью тела или какой-либо телесной силы; следовательно душа не телесна.

Что душа познает телесные вещи, – из сего не следует заключать, что она должна быть подобна сим вещам, то есть, телесна; но достаточно признать, что она сходна с сими вещами potentia, то есть, что законы и формы ее рассудка сходны с законами и формами бытия телесных вещей и явлений, в них происходящих. Такое только устройство души и делает ее способной познавать все. Но если б она была вещественна, то не могла бы познавать всего: ибо, будучи вещественной, она была бы определенной вещественности; будучи же такой вещественности, она и познавала бы только ту часть вещественного мира, с которою сходно вещество, составяющее ее саму. –

"Душа, говорят, движет тело и, следовательно, касается его. Если касается, то и телесно". Но есть действие на тело механическое – и тогда необходимо прикосновение телесное, и есть действие динамическое – virtualis, – и тогда нет необходимости в телесном прикосновении, и оно

– 12 –

может быть совершаемо существом нетелесным.

Ограничиваюсь этим извлечением, которого, думаю, достаточно для того, чтоб видеть воззрениe на душу нашего доктора, с основаниями его.

Тут полное учение о духовности души и Ангелов со всеми прикосновенными вопросами. Но, основываясь на учении одного этого лица, я все еще не могу сказать, что также давне и учение всей нашей церкви. Пусть даже будет известно, что все, и современные ему и последующие, богословы учили так: и тогда нельзя еще утверждать, что это есть учение всей нашей церкви и что потому оно также в ней давно; чтоб быть учением церкви, учение какое-либо должно быть утверждено и объявлено известным церковным образом. – Вот этого и буду еще искать.

Беру другую книгу, богословие Perrone, – учебник в очень многих наших семинариях. Нахожу статью об ангелах. Читаю. "Многие из древних думали, что Ангелы облечены каким-то тонким телом; но со времени 4-го Латеранского собора это мнение совсем почти исчезло". –

Затем ставится положение: Ангелы суть чистые духи, никакого не имеющие тела. Изложение учения о сем начинается так: "положение сие известно из 4-го Латеранского собора, который против Манихеев, в изложении веры, говорит, "что един Бог ест начало всего. Он создал твари духовные и телесные – Ангелов и мир, а потом человека, состоящего из духа и тела"... Вот это уже не мнение частного лица, хоть и ученого богослова, а соборное определение. Тут голос нашей церкви! – И время этого собора надо считать временем, с которого у нас начали, не колеблясь,

– 13 –

учить о духовности Ангелов.

Когда же был этот собор? Perrone не указал. Отыскиваю Ceillier, 14-й том его Всеобщей истории отеческих писаний и соборов, – и нахожу, что 4-й Латеранский собор был в 1215 году, при папе Иннокентии 3-м; вижу и самое изложение веры – сокращенно...

Вот предел, с которого у нас начали решительно говорить о духовности Ангелов и душ человеческих. И вот почему Фома Аквинат, немного спустя, так решительно излагает такое учение в своей – Theologica summa!

Но правда ли, что до сего времени у нас колебались в сем отношении, и не склонялись ни на ту, ни на другую сторону? –

Поищу какого-нибудь известного писателя, жившего прежде сего времени. Вот Бернард. – По index отыскиваю – lib. V. de Consideratione, в Patrol, cur. compl. t. LXXXII. p. 791. 792. cap. III. "Твоя часть – дух, выше которого ничего уже не найдешь ты, что бы не было дух. Бог есть дух; духи суть и Ангелы святые. Но только и есть выше тебя". – Сар. IV. "Вознесись теперь, богомыслие мое, горе – в Иерусалим небесный, и начнем внимательно рассматривать неисследимое. – И, во 1-х, кто там граждане? – Духи, мощные, словесные, блаженные... совершенные в своем роде, – эфирно-телесные... чистые умы... Вот что вычитали мы, и что содержим верою!"

Это не так еще ясно. Сноска отсылает меня к 5-му слову на Песни Песней. – Обращаюсь туда. Тут вот что (tom. след).

§ 2. "Что и пренебесные духи имеют нужду в телах, на то наводит следующие слова

– 14 –

писания: не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение (Евр. 1 14). Ибо как могут они исполнять сие служение без тела, когда относятся к лицам живущим в теле?" –

§ 7. "Но эти ангельские тела естественны ли для духов небесных, как естественны для людей свои тела; так что Ангелы, будут животные, как люди, только бессмертные, чего люди еще не имеют, с такою притом властью над телом, что могут, когда и как хотят, изменят их вид и форму, сгущая и одебеляя их, по природе своей утонченные и для нас неосязаемые и невидимые; или Ангелы, чисто духовные существа, принимают на себя тела, когда бывает нужно, и опять, по исполнении своего дела, слагают их, разлагая опять в то вещество, из которого взяты, – разрешения сего не требуй от меня. Отцы разно об этом думали, и я, не имея оснований склониться на ту или другую сторону, сознаю свое в сем отношении неведение".

Тут ясно колебание. Но колебался не о том – телесно ли естество Ангелов, но о том, имеют ли Ангелы естественное у себя тело, или принимают его на время, будучи в том и другом, случае существами духовными? В последнем не было никакого колебания. Не один ли впрочем этот учитель колебания в решении сего вопроса, когда у других он был решен так, или иначе? – Нет, не один. Сноска от Бернарда препровождает к Magister sententiarum – уверяя, что и он оставлял этот вопрос нерешенным. Сделаю извлечение и из него, чтоб не говорить ничего голословно (Patr. cur. com. t. 192 p. 667).

– 15 –

Этот вот как начинает: "между учеными обыкновенно вращается вопрос: есть ли у Ангелов тела? – Одни решают его положительно, что Ангелы имеют тела тонкие, которые огрубляют, когда нужно являться людям, чтоб быть видимыми и осязаемыми. А другие говорят противное, – что Ангелы бестелесны, и только по временам принимают на себя тела, по повелению Бога, и, исполнив свое дело, опять слагают их. – И я не умею решить сего вопроса".

Вопроса – о невещественности естества души и Ангелов и не ставят ни Бернард, ни Петр Ломбард, потому что это было общеизвестно. –

Бернард умер в 1153 г., Петр Ломбард немного после. – Стало, лет за 50 до собора. Теперь ясно, что до 4-го Латеранского собора у нас колебались в учении об Ангелах самые известные ученые и святые; а после 4-го Латеранского собора колебания прекратились. И вскоре после него Фома Аквинат излагал уже свое учение с решительной положительностью. Но опять замечу, что относительно духовности естества ангельского никакого не было колебания. Это решительно всегда все исповедывали. Недоумевали только о том, как разуметь видимые явления Ангелов. Нужно ли для объяснения их допустить, что у Ангелов есть естественные им тела, или они на время их принимают?

Но чтоб Ангелы и души были по естеству телесны и вещественны, это никогда и не слышно было между нашими учеными, и до показанного соборного определения.

Так вот видите, как недавно принято у нас учение о совершенной бестелесности Ангелов

– 16 –

и душ. Согласитесь после сего, что моя жалоба основательна и что брошюры ваши взводят на нашу церковь напраслину и клевещут. Вы извините меня, что я описываю вам всю процедуру, как дошел до сего оправдания нашей церкви в новизне, это мне доставляет удовольствие, а при избытке чувств язык всегда многоречив.

Вторая жалоба. Вторая моя жалоба – в защиту Бержье.– Прочитавши выписки из него в Прибавлении к слову о смерти, всякий скажет: какой это жалкий богослов Бержье! Во всех пунктах выписок одну мысль переворачивает на разные лады. Доказательств почти нет; а если есть какие, то высказываются сквозь зубы – немотствуя. К тому же есть в иных пунктах мысли, противные общей, без оговорок; есть мысли совсем сторонние, без указаний к чему они идут. Таким образом подается невыгодная мысль о нашем богослове, как о человеке с нестройной головою, бездоказательном, путающимся в словах. Но ведь он у нас из первых. Как же можно это стерпеть? Вот и жалуюсь! –

Жалуюсь на то, что неправо поступлено с знаменитым нашим писателем. Следовало выставит его мысли все сполна, в стройном порядке, со всеми доказательствами, и потом опровергать. А то выписано кое-что, и притом ни то, ни се. Для брошюры, конечно, это очень выгодно, как выгодно в борьбе поставить своего противника так, чтоб удобнее было подкосить его под ножку. Но следует ли так? – Думать себе думай всяк, как хочешь; но будь справедлив к другим мыслителям. Что жалоба моя справедлива, увидите из прилагаемого изложения его мыслей

– 17 –

о духовности Ангелов и душ человеческих со всеми доказательствами. Извлекаю из Encyclopedie theologique – Migne. – t. XXXIII et XXXIV, из статей l' ange, l' esprit. –

1) Мысли Аб. Бержье – о душе.

Душа есть духовная субстанция, которая в человеке мыслит и есть начало жизни. Духовность души доказывается а) откровением, б) учением отеческим и в) соображением разума.

а) Первая истина, внушаемая нам откровением, есть та, что Бог все сотворил словом Своим, или одним действием воли Своей. Из сего видно, что Он есть Дух чистейший. Но то же откровение учит, что человек сотворен по образу и подобию Божию (Быт. 1, 26 и 27); следовательно человек не есть только тело. В нем должно быть начало мыслящее и свободно-деятельное, чтоб отражать в себе образ и подобие Божие.

Сказано также, что Бог образовал тело человека из персти земной, вдунул в лице его дыхание жизни. Дыхание же Вседержителево есть научающее разуму, поучает Иов (XXXII, 4). Но разума наши священные писатели никогда не приписывают материи. Вот две субстанции в человеке ясно различаемые: перстное тело и дух от Бога, дух мыслящий, себя сознающий, свободно действующий, то есть, такими одаренный качествами, которые никак не могут принадлежать материи.

Так от самого Адама начали различать душу, как дух, и тело, как материю; следы чего – у всех народов. Тем паче оно выражается в слове Божием и в народе, коему вверено было слово Божие, исповедуется постоянно до

– 18 –

Христа Спасителя, и от Него передается Христианству. Нет нужды приводить все места, сюда относящиеся. Довольно указать на изречение Екклезиаста (12. 7): И возвратится персть в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, иже и даде его, – и на слово Господа: Дух есть Бог: и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися (Иоан. 4, 24). Последним изречением вместе отрицается всякое кривое толкование слова – дух, как бы какой тонкой материи. Если, в отношении к Богу, он здесь означает совершенно невещественное существо, то то же должен значить он здесь и в отношении к человеку. Нет никакого основания давать здесь два ему смысла (l' esprit стр. 534. l' ame. 174).

б) Святые отцы, все исповедуя Бога Творцом, не могли допускать, чтоб Он был в каком-либо смысле веществен. Эти два понятия несовместимы. В учении о душе человека, наиболее опираясь на то, что он создан по образу Божию, они утверждали, что тело, как бы оно тонко ни было, никак не может быт подобно чистому духу, и что следовательно душа духовна вследствие Богоподобия. Все они также приписывали душе разумность, свободу, бессмертие, – качества, которые никак не могут принадлежать телу.

Приводить свидетельство всех отцов о духовности души недостанет времени. Преимущественно сильны в сем отношении Августин в своей книге de qualitate animae, в кн. 10 о Троице гл. 10; Aфaнacий В., Св. Златоуст, Григорий Haзиaнзин, Максим и другие многие.

Неверы, наводившие нарекание на св. Отцов, будто признававших душу телом тонким, или

– 19 –

искажали места, взятые из их писаний, или криво толковали их, или брали места из книг, ложно им приписываемых. Добросовестное изучение св. Отцов не оставит никакого сомнения в их единодушном учении о духовности души (l' аmе – 174. 175).

Прибавлю еще следующие мысли Мозгейма в его нотах на Кудворта (intellec. с. 5 cat. 3, § 21). Древние философы различали в человеке две души: чувственную, которую признавали тонким телом, и разумную, нетелесную, бессмертную. Когда умирает человек, обе эти души отделяются от тела, пребывая, впрочем, между собою соединенными навсегда, без смешения, однакож. Мозгейм замечает, что св. Отцы заняли это учение у древних философов. Пусть и было так. Все же значит, что в человеке есть совершенно духовная субстанция, чуждая всякой телесности (I'esprit, стр. 589).

в) И места Писания и св. Отцы дают место следующим соображениям, приводящим к признанию невещественности души. 1) Я сознаю сам себя, – сознаю, что я есть я, а не другой кто, и притом во все моменты жизни моей; сознаю, что действую самостоятельно, свободно, вследствие рассуждения и выбора. Вот действия, к которым материя существенно неспособна. С другой стороны несомненно, что никакому мудрецу нет возможности объяснить из телесного механизма явлений духовных, – мыслей, чувств, желаний,– они истекают из сродной себе силы – чисто духовной. 2) Для образования и прочности человеческих обществ необходимо признавать цену и аподиктическую неотложность нравственного

– 20 –

порядка. Нравственный порядок со всеми своими законами коренится в духе, независимо ни от каких вещественных условий. Если стоят общества, то потому, что есть дух, и что признается сила его и требования его. Вот почему 3) материалистическое учение, в каком бы тонком виде оно ни являлось, всегда считалось носителем пагубных последствий для человечества; чувство внутреннее отвращается от него, и человечество всегда вопияло против материалистов, поражая их презрением. Это – насилователи общего смысла (l'esprit, стр. 583.)

2) Мысли Бержье об Ангелах.

Ангел – субстанция духовная, разумная, первая по достоинству между тварями.

а) После того, как духовность души доказана, духовность Ангелов не требует особых доказательств.

В Слове Божием в весьма многих местах говорится о духах добрых и злых, которые говорят, действуют, рассуждают, советуют, исполняют повеленное, вообще являют такие действия, которые никак несвойственны телу, как бы утонченным его ни предполагали, это и есть Ангелы (L'esprit стр. 584).

б) Так духовность их несомненна, и была признаваема всеми отцами. Но в мнениях об образе их бытия, при сей духовности, Св. отцы расходились. Одни думали, что Ангелы, всегда пребывая внутренно-чистыми духами, совне облечены весьма тонкими телами, таковы: Тертуллиан, Ориген, Климент Александрийский и др. Другие приписывали им совершенную духовность, свободную от всякого сочетания с веществом, таковы, по указанию Петавия,

– 21 –

из греческих отцов: Тит Бострийский, Дидим, Св. Василий Великий, Св. Григорий Нисский, Св. Григорий Нaзиaнзин, Евсевий Кесарийский, Св. Епифаний, Св. Иоанн Златоуст, Феодорит, и др. многие; из латинских писателей: Maрий Викторин, Лактанций, Св. Лев, Юмелий Африкан, Св. Григорий Великий и др.

в) К сему приложим следующее соображение: стройный порядок, царствующий в мире, не мог произойти случайно или по какой-либо слепой необходимости; думать так противно здравому смыслу. Необходимо потому признать, что он есть произведение Разума Творческого, или Духа-Бога. Но если есть Дух творец, никаких нельзя предположить препятствий к тому, чтоб Он дал бытие другим духам низшего порядка. Простое притом обозрение тварей доводит до признания бытия сего рода существ. Мы знаем твари телесные, знаем телесно-духовные; должны быть твари чисто духовные. Сего требует гармония Мира. Сверх того Дух-Творец есть и промыслитель. Для исполнения промыслительных Его распоряжений, помимо общего всех устроения, должны быть окрест престола Его служебные силы – разумные, чтоб разуметь и разумно исполнять поручаемое, то есть, должны быть служебные духи, в служение посылаемые. Они могут быть или постоянно облечены телом, или временно облекаемы в него всякий раз, когда нужно, как думали и отцы, но существо их должно быть духовно, ибо разумность несовместна с вешественностью самою тонкой (L'esprit стр. 585 и 586).

Вот вам мысли Бержье в общей связи. Я

– 22 –

старался, сколько можно, быть сжатым. Но и из сего краткого извлечения вы можете увидеть, какою крепкою отличаются доказательностью они.

Сличите теперь с этим содержание выписок в Прибавлении к Слову о смерти. Смотрите, какая огромная разность. В каком светлом виде является здесь нам Бержье. Тут он полный богослов – светило нашего богословия. А там что?!! Вот я и счел себя обязанным поставить его, как он есть. В выписках брошюры весьма немного взято из этих мыслей; а в опровержение не взята во внимание почти ни одна. А по-моему так следовало – поставить их в сем стройном порядке и потом опровергать мысль за мыслью. Я не утверждаю, чтоб у Бержье предмет был исчерпан вполне и изложен обстоятельно, этого и требовать от него незаконно: ибо он писал лексикон, где обыкновенно все помещается в виде обзоров; подробнейшее же развитие предоставляется своеличному труду читателей. – Но предметная мысль доказана им достаточно. Опровергателю духовности души и Ангелов не довольно сказать, что меньше сие взято с Запада; но надо вместе обличить западных в заблуждении, а чтоб обличить их в заблуждении, надобно разорить все основания, на которых держится их учение. Вот это и ожидается. Пока же это не сделано, наша правда стоит, и ложь брошюры не может величать себя истиною, и тем менее истиною вселенскою.

Этим я кончил свое дело сполна. Вот вам мой отпор вашим. Мне нет нужды, что речь моя негласна. Я спокоен, что высказался хоть пред вами. С меня и этого довольно. По силе

– 23 –

моей действую. Но не скрываю, что не чуждо было бы желаний моего сердца, если б вы нашли возможность огласить мой протест. –

– 24 –

Текст приводится по изданию (в переводе на современную орфографию):

/Феофан (Говоров) еп./ Душа и Ангел – не тело, а дух: против брошюр "Слово о смерти" и "Прибавление к Слову о смерти". – Тамбов: Тип. А. А. Студенецкого, 1867.

Номера страниц идут после текста.

Последнее обновление файла: 01.12.2015.

ЦЕНТР
ХРИСТИАНСКОЙ
ПСИХОЛОГИИ И
АНТРОПОЛОГИИ
Санкт-Петербург

Феофан Затворник свт.

Душа и Ангел – не тело, а дух. 1867

(текст по главам)

ПИСЬМО КАТОЛИКА, ДОКТОРА МЕДИЦИНЫ, О БРОШЮРАХ: – СЛОВО О СМЕРТИ И ПРИБАВЛЕНИЕ К НЕМУ.

ЦЕНТРХРИСТИАНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ И АНТРОПОЛОГИИ Санкт-Петербург

Феофан Затворник свт.

Душа и Ангел – не тело, а дух. 1867

(текст по главам)

ПИСЬМО КАТОЛИКА, ДОКТОРА МЕДИЦИНЫ, О БРОШЮРАХ: – СЛОВО О СМЕРТИ И ПРИБАВЛЕНИЕ К НЕМУ.

ЦЕНТР
ХРИСТИАНСКОЙ
ПСИХОЛОГИИ И
АНТРОПОЛОГИИ
Санкт-Петербург