. икона распятия Христова . . христианская психология и антропология .

ЦЕНТР
ХРИСТИАНСКОЙ
ПСИХОЛОГИИ И
АНТРОПОЛОГИИ
Санкт-Петербург

. . . . . . . . .
.
"мы проповедуем
Христа распятого,
для Иудеев соблазн,
а для Еллинов безумие..."
(1 Кор. 1, 23)
 
. . .
  • ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА
  • МАТЕРИАЛЫ по христианской антропологии и психологии
  • БИБЛИОТЕКА христианской антропологии и психологии
  • Ельчанинов Александр свящ. Записи. – Говение в монастыре (текст)

  • . . ХРИСТИАНСКАЯ
    ПСИХОЛОГИЯ И
    АНТРОПОЛОГИЯ
    В ЛИЦАХ
    .
    .
    ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА .
    .
    Участники проектов .
    .
    Направления деятельности .
    .
    Публикации, доклады .
    .
    МАТЕРИАЛЫ .
    .
    Библиография .
    .
    Персональная библиография .
    .
    Тематическая библиография .
    .
    Библиотека .
    .
    Библиотека по авторам .
    .
    Библиотека по темам .
    .
    Словарь .
    .
    Проблемное поле .
    .
    Контактная информация .
    .
    .

    Поиск по сайту
     
    .
    . . .

     

    Ельчанинов Александр свящ.

    ЗАПИСИ

    Говение в монастыре

    (Запись гимназических лет)

     

    О, Господи, этот подъем никогда не кончится! Вместо тропинки – пересохшее русло потока, усыпанное круглыми, скользящими под ногой камнями. Лес вырублен кругом, а вместо него – какая-то щетина низкого кустарника. Но, наконец, перевал! Тропинка пошла по боку горы. кругом шумел большой лес. Ничто не может сравниться с той радостью, которую испытываешь на перевале, поднимаешься без конца в гору, перед тобой скалы и только назади – все больше уходящая вниз туманная долина. И, когда устанешь совсем, идешь механически, ничего уже не замечая кругом, вдруг кончается подъем, веет горным воздухом, дорожка бежит вниз, и глазам открываются бесконечные синие дали.

    Чуть-чуть кружилась голова и быстрее билось сердце, когда тропинка пошла ровно, и вот передо мной уже вход – две круглые с рассыпавшнмися верхушками каменные башни, поросшие темным мхом.

    Мне было необычно прийти сюда одному. Я часто бывал здесь шумной компанией: входили со смехом, требовали чаю и легкомысленно болтали с монахами. Сейчас я шел как проситель, с надеждой. И все выглядело совсем иначе.

    Я сбросил свои вещи на столик у большого ясеня, где мы обычно пили чай, и ожидал. Меня уже заметили – ко мне навстречу шел монах с огромной черной бородой.

    "Александр, дорогой, наконец то вы пришли". Он говорил с сильным грузинским акцентом, и лицо его сияло улыбкой. "Пойдем, пойдем – вот ваша келья". Мы подошли к каменной пристройке, вплотную подходившей к церкви. О. Иона отворил дверь в маленькую сырую комнату со сводчатым потолком и нишами в каменных стенах.

    – 161 –



    Незаметно полетели дни. Они были внешне однообразны, но так же легки и светлы, как холодный и солнечный воздух этих высоких мест.

    Я просыпался рано – часов в пять. Быстро умывался и бежал на угловую восточную башню; мокрая трава была холодна и как маленькими льдинками колола ноги; потом поднимался прямо по стене, рассыпавшейся и поросшей травой, к круглой башне. Внизу, сейчас же за стеной и доставая до нее верхушками, рос буковый лес. Уступами он спускался к голубой Арагве, текущей среди серых отмелей.

    Дальше, затянутые утренним туманом, вырисовывались цепи лесистых темных гор, одна выше другой, и над ними, совсем высоко, опираясь на туманы своими легкими очертаниями, белели снежные горы главного Кавказа. Их было так много, что надо было обвести глазами пол горизонта, с востока на запад, чтобы увидеть всю цепь.

    Тени от старых ясеней еще тянулись через всю зеленую, мокрую от росы площадку, а мы уже пили чай в беседке, прислоненной к стене. Серый от дождя дощатый стол о. Иона покрывал грязноватым красным платком, который он называл скатертью, расставлял глиняные кружки, расписанные деревьями и всадниками, приносил хлеб коричнево-лилового цвета с зелеными прожилками плесени, безвкусный и сухой как земля (они его пекли раз в месяц и хранили в церкви). Солнце блестело на самоваре и чашках, грело сквозь тонкие прутья беседки, и мы пили чай "в прикуску" и предавались "сладкой беседе", по выражению о. Ионы.

    Год тому назад "настоятеля", о. Иону, разбойники при нападении на монастырь, сбросили со скалы на снег; при падении он повредил себе бок и схватил ревматизм, который согнул его в дугу. Сейчас о. Иона выглядит совсем стариком, его коричневое лицо покрыто сплошной сеткой морщин, он еле двигается и никак не может согреться. Он знает, что скоро умрет и равнодушно показывал мне место, где его похоронят. По отношению к "миру" он в самом раздраженном состоянии: "Разве теперь есть монахи! – говорил он, – наденут себе митру на голову, сядут в карету, живот – вот какой!" Зато он был самого высокого мнения о своем монастыре – "Сам видишь – мы живем как пустынники. Вода у нас вон где – под горой, верста будет. Как надо по правилам – монах трудиться должен".

    О. Иоанн, попросту – Иван, с почтением слушал о. Иону, старшего; сам он был веселее – живой и деятельный.

    После чая я читал Евангелие, сидя на камнях, подставив спину солнцу – жарко у нас никогда не было. Помогал о. Ионе на огороде – маленьком клочке земли, прилепившемся к скалам, большими трудами отвоеванным у

    – 162 –



    леса. Все грядки стояли наклонно. и земля перемешана с мелкими камушками. Там мы пололи траву, расставляли колья для бобов. Я смотрел на о. Иону – его склоненная фигура в черном колпачке и темно фиолетовом подряснике красиво выделялась сквозь строй воткнутых палок.

    Около 12 обедали – ели вареные бобы и тот же черный хлеб, иногда – овечий сыр, острый и маслянистый.

    Стало тепло. О. Иона задремал на бревнах, сложенных у церкви. О. Иоанн вышел на балкончик своей кельи и починяет свою выцветшую коричневую рясу. Я иду бродить по лесу: мне хочется пройти к скале, которую я видел по дороге сюда, возвышающуюся в стороне над лесом; она вся в каких-то пещерах: там должны быть орлы.

    Славно в лесу: палевые стволы буков гладко обтянуты крепкой корой, а внизу все устлано желтой листвой – как хороший паркет в зале с колоннами. По стволам тянутся длинные побеги плюща с кожистыми, как будто искусственными листьями. Далее, по склону оврага какие-то ярко красные цветы. Странное растение: мясистый прямой стебель фиолетового цвета вместо листьев покрыт тонкими фиолетовыми чешуйками, а на верхушке – огненный цветок. Впечатление ядовитости и тайны.

    Солнце повернуло к западу. Все подернулось дымкой – внизу должно быть жарко, но все же видно далеко. Мутным блеском сверкает Кура среди темных пятен леса. от нее уступами – горы. Внизу, прямо под нашей горой, под обрывом желтая стена и башни монастыря Святого Креста, в том самом месте, где

    "Обнявшись будто две сестры
    Струи Арагвы и Куры"
    .

    Возвращаюсь я, когда солнце уже низко. Лучи его, совсем желтые, и длинные теплые тени протягиваются по долине.

    В своей келье я убираю нишу плющом и ставлю плоскую чашку с цветами у иконы.

    К вечеру иду за водой. Родник далеко внизу, обделан тесанным камнем, и из него бьет холодная струя. Чуть жутковато-так тихо среди старых буков, так глуха тропинка, усыпанная желтыми листьями.

    Чьи-то шаги. В глубине тропинки появляются три мужские фигуры – это, очевидно, угольщики. Их бородатые крестьянские лица кажутся зверскими от угольной копоти и покрасневших от дыма глаз. "Гамарджоба"

    – 163 –



    приветствует меня один из них и снимает свою круглую шапочку. Я кланяюсь и отвечаю "Гагимарджос". Они проходят мимо, не в такт шлепая кожаными лаптями. Один отстал, он положил у родника свой узелок в красном платке и нагнулся над моим ведром. Потом благодарит и догоняет других. Я поднимаюсь с ведром на гору. Посреди пути отдыхаю в маленькой деревянной часовенке. В ней икона местного святого, который подвизался в нашем монастыре – святого Иоанна Зедазенского с волком. Стены и деревянные скамьи изрезаны именами посетителей, на полу – иссохший букет полевых цветов.

    Как свой уже прихожу в ворота, в которые проходил когда-то как гость, и чувствую глубокую благодарность к этим мшистым башням, вросшим в скалу, к тишине зеленого двора, который как-то вдруг широко развертывается после узкой и темной лесной тропы.

    Одновременно с моим приходом ударил маленький колокол на башне. Это было так неожиданно в этой горной глуши. Потом еще раз, еще – да, ведь сегодня суббота. Но как странно звучит этот колокол на вершине пустой горы – ведь никто не услышит, никто не придет. И эта бесцельность звона делает его особенно волнующим, особенно значительным.

    Выходит о. Иоанн, торжественный и строгий, совсем другой по сравнению с тем Иванэ, который работал киркой там внизу на огороде и болтал со мной всякий смешной вздор.

    Прошел в церковь и о. Иона. Я вошел за ним. В притворе намазаны грубые фрески, в которых преобладает красный, оранжевый и синий цвет. Сама церковь холодная, полутемная; каменные стены голы, и новый низкий деревянный иконостас кажется картонным рядом с тяжелой архитектурой храма.

    Я иду вглубь за колонну, стараясь не производить шума, но даже легкий шорох подошв по каменному полу отдается гулом по углам и под сводами. Служит о. Иоанн, а о. Иона – за чтеца, за дьякона, за хор. Их только двое осталось здесь. Он читает громко, быстро, надорванным, старчески высоким голосом, наполняя церковь шумом перебивающих друг друга звуковых отражений. Я стою за четырехугольной колонной, иногда подхожу по знаку о. Ионы, раздуваю и подаю ему кадило, потом опять захожу за колонну. Немного скучаю, т.к. служат по старо-грузински, я ничего не понимаю. Если бы по-русски – я бы с жадностью слушал, запоминал. Но тут я скучал, мечтал даже о горячем чае. Но вот, кажется, конец, – как неожиданно они кончили. Мы выходим. На дворе холодно. Я один у двери своей кельи и уже привычным жестом поворачиваю голову туда, на север, где глубоко в

    – 164 –



    долине горят, дрожат, переливаются огни далекого города. И невероятно подумать, что в этом далеком искристом пятне живут и ходят люди, что там все мои близкие, что сейчас в столовой за большим белым столом под висячей лампой мама разливает чай, а рядом в зале брат играет Appassionat'y.

    Темнеет, холодно. Лунный свет ползёт по стене; вот он поблек – над крышей церкви, задевая ее, проносится волна тумана. Другая проходит совсем низко, закутав на несколько мгновений старые ясени у обрыва. Город тоже закрыт сейчас... но вот он снова возникает в глубине долины...

    Я не там, не с вами... и вас ведь нет сейчас – есть только искристое пятно в долине. И если бы вы все умирали сейчас-я не почувствую этого.

    Давно, еще ранней весной, я промывал ночью фотографические пластинки в темной кухне под краном. Вода была такая холодная, а на стене, у самой воды были пятна лунного света; изредка они падали на мои мокрые руки и блестели на стекле негативов. Я вздрогнул. Мне отчетливо ясно ощутилось вдруг предчувствие тоски там на горе, залитой лунным светом, мое одиночество там и холод. Тогда я задумал уйти сюда. Но сейчас, когда я ушел уже, когда я действительно далек от всех, мое одиночество иное, я рад, что я здесь.

    Вот я в своей келье. Свечка, приклеенная к столу, освещает каменные стены, и ее свет не достигает темных сводов. Закутавшись в бурку я пишу, читаю. Поздно уже. Я тушу свечу и ярче вспыхивает огонек лампады в нише у иконы. Стараюсь не стать ногой на вделанную в пол могильную плиту – памятник какому-то архимандриту, похороненному здесь. Она постоянно остается холодной и от нее как будто идет холод по всей комнате.

    Шепотом повторяю молитвенные прошения. Потом находит полоса невнимания, потом опять слова молитвы.

    Подхожу к открытому окну и смотрю во влажную темноту. Все утопает в черно-зелено-синих тонах и вдоль долины, перерезывая ее пополам, лежит пухлое облако тумана, неподвижное и тихое.

    – 165 –



     

     

    Издание:

    Ельчанинов Александр свящ. Записи. – М.: Издание Сретенского мон., 1996 (переизд.: Париж: YMCA-Press, 1978).

     

    Первоначальный файл из krotov.info.

    href="http://www.xpa-spb.ru/">Христианская психология и антропология.

     

     

    Последнее обновление файла: 01.06.2012.

     

     

    ПОДЕЛИТЬСЯ С ДРУЗЬЯМИ
    адресом этой страницы

     

    СОТРУДНИЧЕСТВО И ПОМОЩЬ

     


     

    НАШ БАННЕР
    banner
    (код баннера)

     

    ИНТЕРНЕТ СЧЕТЧИКИ
      Яндекс.Метрика
    В СРЕДНЕМ ЗА СУТКИ
    Hits Pages Visits
    4276 2895 847

     

    . .
    . . . . . . . . .
    . . . . . . . . .