Поиск по сайту

 

Описание зарубежных концепций психологической помощи было бы неполным без хотя бы краткого анализа христианской традиции психологической помощи, которая, по крайней мере в англоязычном мире, имеет глубокие корни, основательную научную, технологическую базу и практическую основу.

К. Юнг в одной из своих книг высказал мысль, что все религии есть не что иное, как системы исцеления психического нездоровья. В 70-е годы эта библейская аллюзия была отрефлексирована в США как генетическая культурная матрица психотерапии, в которой выделяются три основополагающих истока: иудео-христианский, греко-романский и англосаксонский (см. Ruesch, с. 12).

Иудео-христианская традиция, по мнению американского психолога и психотерапевта Дж. Рейша характеризующаяся акцентом на принципах жёстких моральных требований, восходящих к Торе, внесла в западную цивилизацию десять заповедей Моисея, направленных против животного начала в человеке, заповеди Нагорной проповеди, провозглашающей необходимость нравственного совершенствования и отказ от любого посягательства (агрессии) на ближнего, и, к XX веку, сумела бесстрашно и пристально взглянуть в глубины неосознаваемого благодаря прозрениям Фрейда.

Греко-романская традиция, развивавшаяся в северо-восточном Средиземноморье, в отличие от ближневосточных семитских традиций запретов, и в частности, изображения божества, находила особое эстетическое наслаждение в воссоздании иконических и скульптурных изображений богов, богоподобных героев. Не столько проблемы морали, сколько проблемы рассудка и права, воплощённого в высших своих проявлениях в кодексах римского права, в идее установления самими людьми определенного общественного порядка, основанного не на божественном промысле, а на человеческом рассуждении вплоть до провозглашения высших лозунгов французской революции и идей "нового порядка" в Европе и мире в XX веке – таково влияние этой традиции с её принципиальным приматом чувственного и осязаемого над сверхчувственным и инобытийным.

Наконец, северная англосаксонская традиция, не являющаяся ни моралистской, ни законнической. Достаточно вспомнить такой факт как отсутствие конституции в Великобритании, традиции английского суда широко использовать принцип прецедента, пафос Реформации и протестантизма, чтобы выделить общую англосаксонскую тенденцию, по словам Дж. Рейша, к историческому рассмотрению прошлых решений, принимавшихся одними людьми в отношении других и исходить не из абстрактных принципов или постулатов, а исключительно из смысла целесообразности, из многократно, но, по-видимому, безосновательно поругаемого здравого смысла. Англосаксонский подход к делу состоит в том, чтобы собираться в группы, обсуждать насущные проблемы (Британский парламент), находить компромиссы, и, уж если это не удаётся, бороться (см. Ruesch, с. 14-16).

Каждая из этих духовных традиций со своим видением, своей трактовкой человека и мира налагает явственный отпечаток на весь ареал англоязычной культуры. В иудео-христианской традиции предполагается, что человек превозмогает мир, торжествует над природой благодаря моральным достоинствам. Греко-романская традиция исходит из понимания человека как частицы мира, подверженной его законам, из чего следует, что достоинство и высшая доблесть состоит в следовании неизбежному. В англосаксонской традиции высшее достоинство и доблесть человека в отношении к миру состоят в том, что он торжествует над ним благодаря личному мужеству, находчивости, умелости.

И если сообразным образу порождения первой из указанных традиций является психоанализ с его требованиями приверженности исходным принципам, отлучениями "неверных", и, соответственно, целью постичь, осознать внутрипсихические конфликты, что, в общем, может сопровождаться, а может и не сопровождаться исцелением 1, если понятия "толкования", "освобождения", "перенесения", "переработки", присущие психоанализу в его сосредоточении на душевной жизни, несут на себе заметные черты иудаизма и католицизма, то греко-романское влияние привело к возникновению совершенно иной психотерапевтической культуры. Крепелин, Блейлер, Шарко, Жане, не говоря уже о Кречмере и Юнге, подходят к человеку вовсе не как к арене, центральное место которой отдано поединку сознания с бессознательным, а как к целостному природному существу, обладающему неотъемлемыми свойствами и качествами, которые следует признать как данности, подчиняющиеся определённым законам. Именно это направление стало сердцевиной, вобравшей в себя ответвления экзистенциально-феноменологической мысли, сосредоточив их в гуманистической парадигме. В то время как англосаксонская традиция привела к возникновению собственно групповой психотерапии, развитию теории межличностного общения и когнитивно-поведенческим (причинно-следственным и контекстным) моделям психотерапии.

Собственно говоря, в современной англоязычной культуре довольно отчётливо представлены все эти направления, не считая экзотической смеси идей О. Ранка и языческих (от буддистско-индуистских до шаманистских) воззрений трансперсональной психологии. Все они неоднократно систематизировались, анализировались и интерпретировались как в зарубежной, так и в отечественной науке, отражая попытки психологов выстроить для себя умопостигаемую картину многообразного психотерапевтического мира.

При этом исследования показывают, что клиенты – не только верующие, но и неверующие – весьма сензитивны в отношении религиозных ценностей психотерапевта (см. Gass, р. 234-235), а стабильная, со своей исследовательской и теологической периодикой, колледжами и университетами, готовящими христианских пасторов и психотерапевтов, со своими скрупулезно разработанными методиками освоения Нового завета и техниками психотерапии, с неизменным оптимизмом и практичностью, лишённой всяких намёков на мистицизм, всегда готовая заинтересованно отнестись к любому из соседствующих психотерапевтических направлений и вобрать в себя последние достижения науки, англо­саксонская протестантская психотерапевтическая практика существует и развивается, твёрдо отстаивая позицию, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию, что призвание христианского психотерапевта не только в оказании ситуативной психологической помощи, но в том, "чтобы посвятить себя службе человечеству, в которой мы можем проявить нашу любовь к Богу" (Outler, р.262).

Поэтому интерес к христианской психотерапии Запада как, в основном, протестантской, не связанной с церковными таинствами практике – вопрос, скорее всего, дидактической, точнее даже поучительной значимости.

Справедливости ради следует отметить, что рождение научной психологии и научной психотерапии, связующиеся с появлением в последние десятилетия прошлого века психоанализа, сопровождалось драматическими коллизиями, драматической борьбой молодой науки с её старшими сестрами – религией и философией. В мягкой и уважительной, как, например, в книге У.Джеймса "Многообразие религиозного опыта" (впервые издана в 1902 г.), или в предельно заострённой и отстраненной форме, как в эссе "Будущее одной иллюзии" З.Фрейда, наука психология торила свой собственный путь понимания человеческой психики, её символической, культурно-исторической и полидетерминированной природы. К середине XX века в англоязычной психологии не осталось буквально ни одного известного учёного, который так или иначе не попытался бы осмыслить связи религии с психологией и – самоё религию с позиций научной психологии. Произошла своеобразная инверсия. Теперь уже не душевная жизнь трактовалась и описывалась с религиозных позиций, а, наоборот, природа религиозных воззрений и переживаний трактовалась и описывалась с тех или иных научных психологических позиций, так что потребовались специальные усилия, чтобы возвратить душу, этого младенца, выплеснутого в полемике кризиса и борьбы, в лоно самой психологии.

Не удивительно, что примерно к концу пятидесятых, началу шестидесятых годов, яростная борьба, в которой религия, по признанию американских священников и психиатров, "сдавала позицию за позицией" (см. Linn, р.З) произошло разделение сфер влияния между религией и психологией.

Психология присвоила себе право культурного толкования и опосредования жизни человека в реальном пространстве-времени его бытия. Религия, соответственно, оставила за собой область инобытийного, мифического и вневременного бытия человека в его принципиально иной, не тварной, но сущностно-духовной перспективе. Психология и психиатрия сосредоточились в своих прикладных усилиях на экзистенциональной и биологической помощи человеку в процессе проживания его жизни наиболее беспрепятственным и полноценным образом. Религия же оставила за собой ведание духовной жизнью человека, воспроизводя принципиально иной, внеситуативный, внемирный и вневременной контекст человеческого бытия как эманации бытия Бога. Но как только на короткий период эти обозначенные крайности артикулировались и определились, произошло то, что К. Юнг называл фундаментальным законом жизни, а Н. Бор принципом дополнительности: крайности объединились. Психология всё больше и больше озабочивала себя проблемами духовности, религия же, наряду с институтом пасторов, создала институт христианских психологов-консультантов. Христианский психолог-консультант, следовательно, есть такое же порождение XX века, как и научный психолог-психотерапевт.

Если научная психотерапия пролагала свои пути к человеку по стопам медицины, то западная христианская психотерапия в её многообразных разновидностях протестантских течений (лютеранства, пуританства, англиканства, кальвинизма, пятидесятничества и т.п.) следовала вековым традициям религиозного сопровождения человека и вспомоществования ему не только в случае болезни, смерти или невзгод, не только в наиболее радостных и значительных жизненных событиях, но и в повседневности социальной и личной жизни 2.

Анализ многочисленной, практически необозримой англоязычной христианской литературы показывает, что нет буквально ни одной области человеческой жизни, в которой бы человек остался без понимания, поучения, пасторского наставления и, при необходимости, христианской психотерапевтической помощи.

Каковы же основные принципы и подходы в христианском консультировании и психотерапии, отличные, с одной стороны, от светской научной психологической помощи?

Обобщённое наименование "Христианская психология" или "Христианская психотерапия" охватывает, в сущности, две категории специалистов. Профессиональных психологов и психотерапевтов, которые идентифицируют себя с христианскими ценностями, исповедуя христианство в той или иной его разновидности, но выступают при исполнении своих обязанностей как специалисты не в религиозных, а именно в психологических областях, работая в которых, они, в зависимости от обстоятельств, могут прибегать в помощи Евангелия, но предмет или содержание их деятельности может этого и не требовать. И – христианских наставников, консультантов, в точном смысле этого слова, т.е. тех выпускников факультетов религии и философии, которые, получив совмещённое, теологическое и философское образование, предназначаются собственно для наставничества и консультирования в общинах, учебных и культурных центрах по всему кругу вопросов, относящихся к религиозным, этическим, ценностным и житейским коллизиям человеческого бытия, не являясь служителями церкви.

Тем интереснее сопоставить принципы и подходы в психологическом и религиозном вспомоществовании, как они освещены и отрефлексированы в чрезвычайно разветвлённой, основательно и глубоко проработанной с учётом последних достижений современной психотерапии, англоязычной и американской литературе.

Эти принципы и подходы строятся на двух основаниях, включающих в себя: а) отмеченные англосаксонской склонностью к разумному компромиссу, моменты объединения психотерапии с религиозным служением; б) моменты, относящиеся к деятельности психолога и психотерапевта как специалиста собственно христианской ориентации в отличие, скажем, от гуманистической, поведенческой, психодинамической или какой-либо иной (см. Baars, Geers, Gaas, Lahaya, Linn, Nauss, Outler ).

 

Первую совокупность принципов можно обобщить следующим образом:

Научная психотерапия не противоречит христианству. Это – сокровищница знаний и опыта, без которых невозможно полноценно осуществлять христианское наставничество, пасторство и священничество.

Безусловное участливое принятие обратившегося за помощью и безусловное соблюдение принципа уважения личности.

Прояснение мотивов обращения за помощью во избежание непроизвольного переноса человеческих отношений с породивших их объектов на других лиц, и, тем более, Бога.

Безусловная забота о благе целостного человеческого существа.

 

Принципы и подходы к общению в пасторском служении включают:

Признание главенствующим духовного руководства и наставничества от имени Бога и Нового завета.

Требование чёткого различения пасторского наставничества и психотерапии, избежание смешения функциональных ролей религиозного наставника и психотерапевта.

Требование в пасторском служении при необходимости сочетать функции

служителя церкви и наставника. Требование быть особо внимательным ("стоять на страже") в отношении вопросов, предполагающих совет в делах религиозного выбора, ибо за ними может скрываться глубокая личностная проблематика.

Необходимость тесного сотрудничества с психологом, социологом, социальным работником и психиатром. Умение вовремя направить прихожанина к нужному специалисту.

Принцип положительного и безличного, в Боге, отношения к прихожанину. Принцип сохранения не прерывающихся во времени отношений в отличие от психотерапевтического вмешательства, ограничивающегося ситуациями затруднений или курсом лечения.

Что касается специфики деятельности христианского психолога-психотерапевта, можно отметить следующие отличительные черты и принципы:

Принцип сопереживания и духовного принятия клиента.

Исключение морализаторства как внешней, налагаемой на личность, силы, которая препятствует высвобождению внутренней, основанной на доброй воле, свободной ответственности.

Прибегание к молитве и Новому завету как к способу и источнику религиозной и психологической помощи в тех случаях и с теми клиентами, где этого требуют или позволяют обстоятельства. Вера в разум и возможность познания и самопознания как условия исцеления, духовного и личностного здоровья.

Умение слушать и вбирать информацию, реагируя на клиента не из себя и личного опыта, а в русле его переживаний и проблем.

Стремление не к снятию напряжения и не к обострению страдания, а к облегчению процессов личностной трансформации, ведущих к обретению веры и достоинства.

Как отмечет К. Льюис (см. Льюис, 1990), различие между психоаналитической и христианской помощью состоит в том, что когда, допустим, психоаналитик избавляет пациента от страха, психологическая проблематика завершается и начинается нравственная: выбор линии поведения – свободный выбор, в котором человек, уже без страха, осознанно ставит ту или иную ценность, например, собственную выгоду на первое или на последнее место. И здесь отчётливо видно различие между христианской и нехристианской психотерапией, в частности экзистенциальной, к которой, на первый взгляд, она приближается. Христианская протестантская психотерапия ведёт к знанию и осознанию, в том числе нравственных проблем, но пребывает при этом – в неизменном семантическом пространстве непреходящего этического возвышенного идеала – деяний, личности и жизни Иисуса Христа. Впрочем, одно из требований к психологу-профессионалу в том и состоит, чтобы суметь сохранить свою идентичность не в ущерб ни собственной личности, ни личности клиента, что особенно важно при работе с верующими 3.

 

 

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Каковы, на Ваш взгляд, исторические и философские предпосылки возникновения гуманистической психологии и психотерапии?

2. Назовите основные направления гуманистической парадигмы ("третьей силы") в консультативной психологии и психотерапии.

3. Каковы, на Ваш взгляд, главные идеи, лежащие в основе экзистенциальной психотерапии?

4. Охарактеризуйте основные понятия экзистенциальной парадигмы в консультативной психологии и психотерапии,

5. Каковы основные принципы работы с клиентом в русле концепций К.Роджерса?

6. Каковы ограничения указанной концепции?

7. Назовите имя основателя гештальт-терапии.

8. В каком отношении находятся гештальт-психология и гештальт-терапия

9. Опишите основные техники в гештальт-терапии.

10. Укажите преимущества и ограничения трансперсональной психологии.

11. В чем специфика деятельности христианского психолога-психотерапевта?

 

 

Список использованной литературы

Братусь Б.С. Опыт обоснования гуманистической психологии. // Вопр. психологии, 1990, 6, с. 9-16.

Ярошевский М.Г. История психологии. – М.: Мысль, 1985 -576 с.

Кьеркегор С. Страх и трепет. – М.:Республика, 1993 -383 с.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. -, М.: Изд. полит, л-ры, 1991 – 527с.

Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990 – 368 с.

Ярошевский Т. Личность и общество. – М.: Прогресс, 1973 – 543 с.

Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 1990 -655 с.

Бубер М. Веление духа. – Иерусалим, Изд. Р. Портной, 1981 – 360 с.

Бэкон Ф. Новый органон или истинное указание для истолкования природы. Соч. в 2х т., т. 2, М. Мысль,1978-575 с.

Gendlin E. Experiential psychotherapy. / Current psychotherapies. Ed. by R. Corsini. p.p. 317-152.

Maslow A. Toward a psychology of being. – N.Y.: Van Nostrand, 1968 – 239 p.

Хайдеггер М. Время и бытие. / Время и бытие. Статьи. -М.:Республика, 1993 – с. 391-406.

Husserl E. Idee czystei fenomenologii i fenomenologicznej filosofii. – Warszava, PWM, 1976 – 603 s.

Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. – Тбилиси: Мецниереба, 1981 – 81 с.

Rogers С. Client-centered therapy. – Boston: Houghton Mifflin, 1965 – 560 p.

Meador В., Rogers C. Client-centered therapy. // Current psychotherapies... p.p. 119-165.

Life techniques in gestalt therapy. Ed. J. Pagan, J. Shephard. – N.Y.: Harper & Row, 1973. – 207 p.

Kepler W. Gestalt therapy // Current psychotherapies... p.p. 251-287.

Перле Ф. Внутри и снаружи мусорного ведра. // Моск. психотерапевтич. журнал. 1992, 1, с. 123-136.

Зейгарник Б.В. Теория личности Курта Левина. – М.:МГУ, 1981 -– 118 с.

Соцветие, 1992 – 336 с.

Grof Ch., Grof S. The stormy search for the self. – Los Angeles: J. Tarcher, 1990-274 p.

Assagioli R. Psychosynthesis. – London: Turnstone Press, 1975 – 323 p.

Jung C. Modern man in search of a soul. – N.Y., 1933 -283 p.

Ruesch J. Therapeutic Communication. – The Norton Library, N.Y., 1973-480 p.

Gass C.S. Ortodox Christian Values Related to Psychotherapy and Mental Health.

– Journal of Psychology and Theology, 1884, v. 12, N 3, pp. 230-237.

Outler A. Psychotherapy and the Christian Message. – Harper & Brother, N.Y. 1984,286р.

Linn L., Scwarz L. Psychiatry and Religious Experience. – Random House, N.Y.. 1958 – 307 p.

Baars C., Terruwe A. Healing the Unaffirmed. – Alba House, N.Y.,1976, 214 p.

Geers M.A. Psychology and Christianity: the view both ways. – Intenrvarsity Press, Illinois, 1976 – 182 p.

Lahaye Y. How to Win Over Depression. – Bantam Books, 1974 – 242 p.

Nauss A., The ministerian personality. Myth or reality. – Journal of religion and Health, 1963 N2, pp. 75-92.

Льюис К. Просто христианство. – SYP, Чикаго, 1990 – 220 с.

 

Литература для самостоятельной работы по проблематике 2 раздела

Гроф С. Области человеческого бессознательного. М.: МТМ, 1994. – 240 с.

Гроф С. За пределами мозга. – М.: Соцветие, 1992. – 336 с.

Кьеркегор С. Страх и трепет. – М.: Республика, 1993. – 383 с.

Налимов В.В. Спонтанность сознания. – М.: Прометей, 1989. – 288 с.

Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М.: Прогресс, 1993. – 180 с.

Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.: Прогресс, 1990. – 368 с.

Фромм Э. Иметь или быть? – М.:Прогресс, 1990. – 336 с.

Фромм Э. Душа человека. – М.: Республика, 1992. – 430 с.

Юнг К. Тэвистокские лекции. Аналитическая психология: её теория и практика. Киев: СИНТО, 1995. – 228 с.

 

1 Известно, что Фрейд неоднократно подчёркивал, за исключением периода начала своей деятельности, что он не столько врач, сколько исследователь, в то время как Юнг, напротив, неоднократно заявлял свою позицию как врача.

2 Автор пользуется случаем чтобы выразить свою глубокую признательность американскому коллеге, проф. Роберту Янгу, христианскому психологу и пастору, сотруднику Интернационального института для совместного обучения, штат Канзас, США, за помощь литературой и возможность приобщиться к повседневной практике христианской психотерапии в лаборатории консультативной психологии Киевского института иностранных языков, в 1990-1991 гг.

3 Автор обращает внимание читателя на то обстоятельство, что для понимания истоков христианской психотерапии в целом важно учитывать весь контекст возникновения европейской цивилизации: греческий Логос, римское Право и иудейский монотеизм.

 

 

Издание:

Бондаренко А. Ф. Христианская психотерапия в современном англоязычном мире // Его же. Психологическая помощь: теория и практика. – Киев: Укртехпрес, 1997.

 

Первоначальный файл с сайта reshma.nov.ru.

Текст в данном оформлении: Библиотека сайта Христианская психология и антропология.

 

 

Последнее обновление файла: 10.07.2011.