Поиск по сайту

 

ВВЕДЕНИЕ

Современное научное систематизирующее мышление, склонное к специализации и анализу, все дальше уходит от средневековой культуры университетов (universitas – всеобъемлющий). Однако подспудно, в глубинах нашего осмысления мира, мы сохраняем печаль по стройному знанию, единой парадигме подхода к, на первый взгляд разным, явлениям бытия. Так по мере дифференциации научных теорий появляются интегрирующие их концепции. Пульс дифференциации и интеграции обеспечивает диалектическую жизненность и прогресс науки.

Соотношение соприкасающихся аспектов клинической психиатрии и аскетической духовности можно отнести к категории "вечных", то есть принципиально неразрешимых окончательно, вопросов. Однако иногда обнаружение корреляции между разными сферами опыта, позволяет продвинуться в направлении к формированию интегративно-целостного мировосприятия.

В настоящей работе мы попытались осуществить два намерения: предложить к рассмотрению новую схему соотношения психопатических типов и установить взаимосвязи между клиническим понятием "психопатии" и принятой в православной духовной традиции категорией "страсти".

Учение о патологических характерах в рамках психиатрии зародилось в начале прошлого века с выделения Maudsley клинической картины "moral insanity – нравственного помешательства", характеризующейся сохранностью интеллекта при совершенном этическом бесчувствии, бессовестности, эмоциональной холодности. Наиболее разработанные классификациям психопатических типов предложены такими исследователями как Э.Крепелин, Э.Кречмер, К.Шнайдер, П.Б.Ганнушкин, К.Леонгард. Несмотря на несовпадение отдельных типологических элементов – так Крепелин включает в свою систему патологических лгунов, Шнайдер – патологических игроков, Ганнушкин – конституционально глупых; классификации европейских психиатров приняли достаточно устоявшуюся форму и к настоящему времени большинство психиатров пользуются в своей практике основными восемью выделенными типами психопатических личностей.

Клиническим термином "психопатия" определяются патологические состояния, проявляющиеся тотальной дисгармонией личностной структуры (А.Б.Смулевич). Понятие "личность", в свою очередь, является тем фокусом, в котором сходятся сферы всех наук о человеке: антропологии, социологии, философии, психологии и психиатрии. Таким образом, установление корреляций между различными отраслями человеческих знаний представляет собой путь к дальнейшему интегративному осознавания холистического "феномена человека" (Тейяр де Шарден).

Описания разнообразных искажений духовного опыта относится к богословской дисциплине – аскетике. На протяжении более чем 15 столетий, в сокровищнице аскетического богословия сформировалась стройная система, отражающая всестороннее понимание динамики высших измерений человеческой личности. Эти знания были накоплены и систематизированы путем мудрого осмысления жизненного опыта подвижников, просветленных Свыше. Их удивительно точно подмеченные закономерности искушений, подстерегающих людей на различных этапах и в различных вариантах духовного пути, сгруппированы в восьми видах так называемых "страстей". Это понятие с точки зрения христианской святоотеческой традиции предполагает устойчивое искажение духовной сферы личности с "удобопреклонностью" к определенным разновидностям греховных чувств, помыслов и поступков.

Примечательным и исполненным смысла является обнаруженное соответствие: 8 страстей, описанных в аскетических источниках коррелируют с 8-ю клиническими типами психопатий, выделяемых большинством европейских авторов – классиков психиатрии.

Преемственность и установление взаимосвязи между современным научным знанием и, выдержавшим испытание временем, духовным опытом является для нас правомерным и актуальным. Метод проекции между духовными искажениями и психическими дисгармониями открывает перспективу обнаружения соответствующей органической патологии на уровне тела.

"ПСИХОПАТИЧЕКИЙ КРУГ"

Схема 1:

------------------------------------------------

ШИЗОИДИЯ

ПАРАНОЯЛЬНОСТЬ ГИПОТИМИЯ

ЭПИЛЕПТОИДИЯ + ПСИХАСТЕНИЯ

ГИПЕРТИМИЯ НЕУСТОЙЧИВОСТЬ

ИСТЕРИЯ

---------------------------------------------------------

Попытки топологической систематизации патохарактерологических типов предпринимались и ранее. Это оправдано как дидактическими, так и аналитическими задачами. В нашей схематизации мы исходим из диалектического противопоставления диаметральных полюсов психопатических расстройств. Согласно этому, шизоидной обращенности вовнутрь противостоит истерическая демонстративность; эпилептоидному напряжению – психастеническая неуверенность; параноической застреваемости – неустойчивая слабость воли и, наконец, конституциональной гипертимии – гипотимия и астенизация. Таким образом, образуется восьмиугольник, вершины которого также образуют логические взаимосвязи. Здесь имеется в виду, что каждый полюс конституируется в значительной степени двумя полюсами, между которыми он находится. Например, полюс паранояльного личностного расстройства включает в себя проявления шизоидных и возбудимых психопатических типов, а противоположный полюс неустойчивости может манифестировать парадоксальной констелляцией истерических и психастенических черт характера.

 

ВОЗМОЖНОСТЬ КОРРЕЛЯЦИИ

 

Наши дальнейшие построения исходят из того, что внешнему восьмиугольнику психической дисгармонии соответствует внутренний восьмиугольник, полюсами которого являются "страсти", как выражение того или иного типа искажения духовного устройства личности.

 

Схема 2:

-------------------------------------------------

ГОРДОСТЬ

КОРЫСТОЛЮБИЕ УНЫНИЕ

ГНЕВ + ПЕЧАЛЬ

ЧРЕВОУГОДИЕ БЛУД

ТЩЕСЛАВИЕ

---------------------------------------------------------

Описания страстей, взятые из авторитетного источника – аскетического сборника "Добротолюбие", составлявшегося на протяжении нескольких столетий, поразительно соответствуют патологическим чертам психопатических типов, известным из клинической практики. Так, шизоидной психопатии соответствует страсть гордости, как манифестное проявление самоцентрированности;истерической психопатии – страсть тщеславия с ее многообразными проявлениями; эпилептоидной психопатии – страсть гнева; психастенической психопатии страсть печали; гипотимии – страсть уныния; гипертимии – страсть чревоугодия; паранояльной психопатии – страсть стяжательства (корыстолюбия); и неустойчивой – страсть блуда. Предполагаемое соответствие подразумевает наличие центра гармонии, как выражения аскетической цели – достижения бесстрастия и уподобления совершенной Богочеловеческой Личности. По мере отдаления от центра в ту или иную сторону возникают искажения вначале духовного, а затем, укоренившись и душевного, психического строя личности.

Возможно, что дальнейшее обсуждение предложенной концепции позволит обнаружить продолжение радиуса патологической оси, простирающегося за пределы "психопатического круга" в сферу соматических изменений на уровне всего организма, например: страсть гордости – шизоидная психопатия – шизофрения; или: страсть блуда – неустойчивая психопатия – органические заболевания головного мозга и так далее.

 

ОБСУЖДЕНИЕ

Предлагаемый текст представляет собой конспективное описание психопатий, компилированное из литературных источников, а также собственной практики. При этом в кажый раздел вживлены отрывки аскетических текстов, относящихся к соответствующей духовной патологии. Их источником является упомянутый классический сборник "Добротолюбие". В скобках первая цифра означает том "Добротолюбия" /издание второе, дополненное, Москва, 1901/, вторая – страницу.

 

ШИЗОИДНАЯ ПСИХОПАТИЯ – СТРАСТЬ ГОРДОСТИ

Объединяющей характеристикой шизоидов является интровертированность или обращенность ценностной ориентации вовнутрь. Апогеем интровертированности является аутизм, который означает практически полное отсутствие контактов с окружающей реальностью. Оторванность от внешнего мира производит со стороны впечатление неадекватности, чудаковатости, причудливости, странности. Необъяснимые извне проявления внутренней деятельности воспринимаются как монотонные или парадоксальные.

"Плотская гордость вот в каких действиях проявляется: в говорении ея бывает крикливость, в молчании досадливость, при веселости – громкий, разливающийся смех, в печали – безсмысленная пасмурность, при отвечании – колкость, в речи – легкость, слова как попало вырывающиеся без всякого участия сердца. Она не знает терпения, чужда любви, смела в нанесении оскорблений, малодушна – в перенесении их, тяжела на послушание, если не предваряет его собственное желание и воля... она более верит своему мнению, чем разсуждению старцев" (2-90).

Широко известно высказывание Э.Кречмера, уподобившего шизоидность римским виллам с их строгой архитектурой и закрытыми ставнями окон, за которыми происходят роскошные пиршества, недоступные взгляду стороннего наблюдателя.

В других описаниях встречается образ стеклянной стены, той или иной степени прозрачности, но всегда присутствующей при соприкосновении с такого рода личностями. Личностные контакты шизоидов затруднены из-за этой стены, но когда происходят, то вследствие предшествовавшей сложности их возникновения, нередко становятся особенно насыщенными эмоционально, дружба приобретает необыкновенную теплоту без дистанциированности, полную откровенность, так как шизоид включает такого человека в свой внутренний мир, наделяя особыми, вовсе не объективными свойствами. Человек вошедший в доверительные отношения с шизоидом может быть удивлен как приписываемыми ему необыкновенными качествами, так и степенью собственной значимости для шизоида. Особенно драматичной в этом отношении может быть влюбленность с особой затаенностью и бурным выплеском чувств по отношению к ничего не подозревавшему человеку.

Одинокая мечтательность – неотъемлемое свойство шизоидов. Упоительные грезы облекаются в прихотливую художественную форму у творчески одаренных личностей, в то время как интровертированные индивиды с менее выраженной фантазией находят вкус в продолжительной рыбной ловле, монотонных абстрактных увлечениях, типа многолетнего собирания марок.

Шизоидность приметна уже на первый взгляд: особая посадка головы, диспропорции фигуры, резкая, лишенная пластичности, моторика, ходульная походка, обедненность, стереотипия или утрированность мимики, плохо модулированный, необыкновенно высокий или скрипучий голос, одним словом речь идет о некоторой механистичности или роботообразности.

Дисгармоничность – вторая универсальная характеристика шизоидии как личностного типа, находит свое выражение в нескольких аспектах. Само слово "схизис" означает расщепление, противоречие внутри целостности. Шизоид либо пренебрегает собственным телом, либо культивирует его. Одаренные акцентуаты этого круга являются вдохновителями принципиально новых направлений моды, но большинство поражает окружающих безвкусицей в одежде и нелепыми аксессуарами. Парадоксальность эмоциональной активности шизоидов отразилась в описанном, правда уже у больных шизофренией, феноменом "дерева и стекла" – сосуществованием аффективной тупости к близким и несоответствующей хрупкости, гиперчувствительности к объективно малозначащим фактам.

Отгороженность в контактах находит свое отражение и в пониженной сексуальности, что характеризуется либо отсутствием эротических стремлений, либо самой извращенной чувственности. Наиболее яркие примеры перверсий, абсолютно необъяснимые и недоступные вчувствованию, описаны именно у личностей шизоидного круга.

"Таков закон правды Божией, что кто нераскаянно надымается гордостным превозношением сердца, тот предается на посрамление гнуснейшей плотской срамоте" (2-87).

Дистанциированность от внешнего мира компенсаторно ведет к склонности к схематизации. Безупречность логических построений, столь убедительна для них самих, что несоответствие их непосредственному опыту воспринимается по принципу "тем хуже для фактов". Нравственный и этический резонанс замещается нередко утрированным эстетизмом. Особенно весом вклад шизоидных ученых в теоретические сферы знания: математику, физику, экономику. При этом шизоиды абсолютно беспомощны в практической деятельности.

Клинические варианты

С е н з и т и в н ы й – необыкновенная слабость защитных механизмов, человек "без кожи", со способностью восприятия тончайших оттенков, страдающий от чувства вины, очень совестливый, живущий по принципу – "все прощаю другим и ничего себе". Наиболее выраженная склонность – острая рефлексия. Несоответствие внешнего опыта и внутренних посылок разрешается путем дальнейшего ухода в мир воображения. Характерна особая тонкая гордость. В одном из древнейших "Патериков" описывался необыкновенный юноша аскет, который особенно прославился своим незлобивым нравом, отсутствием всякого превозношения, глубочайшей почтительностью перед лицом каждого из иноков монастыря, где нередко его нарочно смущали и обижали. Пришедшие научиться от него смирению монах спросили, в чем же секрет его смирения. Юноша долго отказывался от ответа, а затем сказал: Да вы посмотрите на них, это же собаки, что обижаться на их лай". Старцы были поражены столь откровенным надмением, выглянувшим из под напускной кротости.

Э к с п а н с и в н ы й – человек с чрезмерно развитой защитой: холодный, суховатый, замкнутый. Отличается решительностью, нередко непредсказуемой. Он избегает колебаний, добивается ясности (то есть приближенности к схеме), напорист и прямолинеен. Из практики: В пору сталинских репрессий, самой тревожной неопределенности 37-го года, один человек, лишившись работы по специальности, едет в Москву и обращается в приемную НКВД с требованием если его подозревают, пусть отправляют в тюрьму, если нет, пусть дадут возможность работать. Возможно подобная требовательная настойчивость, явно неадекватная обстоятельствам, привела в замешательство мыслящих по шаблону чекистов и человек был возвращен к работе. В общении эти люди лишены теплоты, живости, радушия. Они предпочитают принятые официальные ритуалы, друзей у них практически нет. Они могут быть надменны, суровыми, властными, формальными, циничны. Редко у них присутствует живое чувство доброго юмора. Они могут проявлять жестокость от непонимания страдания другого. В расхожем смысле слова им свойственна бытовая порядочность, но не от сопереживания другим, а для максимальной обтекаемости защиты. Иногда, в результате особо сильных эмоциональных всплесков, они готовы согласиться с формулой: " нравственно – это то, что мне хочется".

"Кем овладела гордость тот унизительным для себя считает соблюдать какие либо правила подчинения или послушания, даже неохотно слушает и общее учение о совершенстве духовной жизни, иногда же питает к нему отвращение, особенно когда примет подозрение, что оно намеренно направлено против него. Таким образом бывает, что духовное собеседование не приносит ему пользы, но напротив, оказывается вредным" (2-89)

Ф е р ш р о б е н – от нем. "verschroben" – странный, с выкрутасами. Относится ли данная личностная патология к психопатическим вариациям или является вариантом дефекта личности при шизофрении, вопрос до сих пор не решен. В первую очередь это чудак, человек, чье поведение в минимальной степени коррелирует с принятым в обществе конформизмом. Его одежда, манера разговора, бытовые условия, поступки вызывают удивление, часто насмешку. В старину это тип "городского юродивого", в недалеком прошлом – недотепа Шурик из популярных кинокомедий. Людям такого склада свойственно постоянно повышенное настроение, нечувствительность к огорчениям и неудачам, пренебрежение неудобством и опасностями, отсутствие (а может быть скрытие) рефлексии.

Внутреннее ощущение собственной правоты, отказ в доверии миру, позволяет идентифицировать соответствие шизоидии на психопатическом уровне страсти гордости в нравственной сфере.

"Гордость есть опухоль (надутость) души, наполненная испорченной кровью" (2-267). "Конец гордости – отвержение Божией помощи, упование на свое тщание, бесовский нрав. Гордый не имеет нужды в бесе искусителе, он сам сделался для себя супостатом" (2-545, 546).

Особое место аутизма среди остальных типов личностных дисгармоний отражено в изречении св. Иоанна Лествичника – "блудных исправляют люди, лукавых ангелы, а гордых – сам Бог".

 

ИСТЕРИЧЕСКАЯ ПСИХОПАТИЯ – СТРАСТЬ ТЩЕСЛАВИЯ

Основной особенностью данного патохарактерологического типа является "жажда признания". Соответственно К.Ясперсу, истериков также объединяет "стремление казаться больше чем есть на самом деле и пережить больше, чем в состоянии пережить".

Так как для демонстрации и привлечения к себе внимания существует множество возможностей, то описать типичные затруднительно вследствие крайней вариабельности проявлений.

"Прочие страсти просты и однообразны, а эта многочастна и многообразна" (2-74).

Достаточно распространенной является претензия на оригинальность. Казаться непохожим на других – частый стиль поведения. Экстравагантность или отрешенность, восторженность или напускное безразличие, любая выделяющая их контрастность является маркером данного характера. В анналах судебной психиатрии описаны даже самооговоры в несовершенном преступлении, сделанные такими людьми лишь с одной целью – обеспечить общественный резонанс вокруг собственной персоны.

"Диавол, в ком не мог породить тщеславия благообразием статной и блестящей одежды, в том пытается всеять его одеждою неуклюжею, неопрятною и нищенскою; кого не мог ввергнуть в сию страсть честию, того подбивает на нее уничижением; кого не мог заставить превозноситься многознанием и умением красно говорить, у того вызывает это важничаньем в молчании" (2-75)

Они безусловно эгоцентричны, но это не эгоцентризм гордости шизоидов, а инфантильное самолюбование как бы со стороны. Для них невозможно длительное напряжение сил (за исключением редких случаев, связанных с перспективой необыкновенной популярности). Чаще они непостоянны, ориентированы на немедленный успех, легко переживают фиаско, из которого тут же извлекут выгоду, нередко путем суицидального шантажа и вновь, с невообразимой легкостью меняют амплуа.

Характерно преувеличение своих возможностей, таинственные полунамеки на могущественных покровителей, упоминание вскользь трагических обстоятельств жизни. Там где, как им кажется это срабатывает недостаточно впечатляюще, в ход идет неприкрытая аффектация с выставлением напоказ того, что принято скрывать.

"Уныние разслабляет душевную силу, а тщеславие болезненного делает здоровым, старика более сильным чем юноша, если только много свидетелей того, что делается ... похвала многих возбуждает усердие" (2-261).

Фальшь сочетается с незаурядной наблюдательностью, позволяющей соответствовать (или противоречить) ожиданиям окружающих. Впрочем, им нередко отказывает чувство меры и порой они сами проникаются наивной уверенностью в собственных вымыслах. В психиатрии описан родственный истерической психопатии синдром Мюнхгаузена.

Истерики обычно (если не присутствует шизоидный радикал) поверхностны, их чувства привязанности лишены глубины, влюбленности романтичны и мгновенны, им чуждо постоянство и ответственность. Они обычно легко внушаемы, ими легко манипулировать, подкармливая восхищением.

"Прекрасно наши старцы изображают свойство этой болести, сравнивая ее с луком и чесноком, которые по снятии одного покрова оказываются опять покрытыми другим таким же и сколько раз не снимай покров, они все оказываются покрытыми" (2-75).

Клинические варианты:

Г и с т р и о н ы – актерствующие личности, демонстрирующие в повседневной деятельности позерство, утрированность эмоций. Притворство пронизывает существование на любом уровне. Гибкость имеджей поражает или раздражает. Заносчивость сменяется изворотливостью, велеречивость взыванием к жалости, напыщенность кроткой наивностью. У них минимальная индивидуализация, широчайшая приемлемость окружающих. Другом становится тот, кто верит и подыгрывает, смертельный (впрочем они не жестоки) враг – тот кто разоблачает, или, что самое непереносимое, насмешливо не обращает внимания.

Б л а з и р о в а н н ы е – чувствительные, "мимозоподобные", обычно женщины хрупкого, грацильного телосложения. С первого взгляда тихие и терпеливые, они изводят близких своим "страдальчеством". Именно среди них часто встречаются пациентки с "букетом" разнообразных жалоб, охотно соглашающихся, что все их болезни "от стрессов, от нервов". Именно среди них часто встречается феномен "прекрасного безразличия", когда ненавязчиво но твердо, демонстрируется достойная восхищения терпеливость по отношению к незаслуженным "неимоверным мучениям".

"Кто сделался рабом тщеславия, тот ведет двойную жизнь; одну по наружности, а другую по образу мыслей и чувств, одну наедине с собой, а другую на людях" (2-542).

М а ч о – или мужская истерия. Культивирование и подчеркивание типично мужественных особенностей поведения и чувств. Самолюбование проявляется пренебрежением опасностью (только на глазах окружающих). Усиленно подпитывается репутация авантюриста, бретера и ловеласа. Тщательно продумываются детали внешнего образа человека, безразличного условностям. Легко узнаваемый вариант по устало равнодушной позе, поигрыванию мускулатурой, особому эстетству в мелочах. Иногда культ мужской дружбы, излюбленный прием – "опущение" потенциального соперника. Всегда стремление к элитарности, экслюзивности, браваде.

М а г н а – дословно "большая истерия". Описывается в данном разделе лишь благодаря традиции, имеет большее отношение не к характерологическому типу, а к универсальным особенностям реагирования. То, что издавна именовалось "истерическим неврозом". Наибольшая подверженность реакциям такого рода существует среди примитивных личностей, часто с органической неполноценностью. Сохраняет практическую ценность разделение истерических симтомокомплексов на диссоциативные (синдромы расщепления) и конверсионные. В последнем случае речь идет о символическом выражении дистресса через выпадение функции части организма. Для прошлого века были характерны всевозможные параличи и припадки. Доныне актуально определение истерии Шарко – "великая притворщица". В то же время оправданным является другой постулат психиатрии "Хорошо изображается лишь то, что свойственно". Описаны случаи возникновения органических расстройств длительное время спустя по миновании очевидно функциональной симптоматики. В клинической психопатологии синдром Брике.

Заканчивая обзор разновидностей истерической психопатии, которой в американской классификации соответствует "нарцисстическое личностное расстройство", следует отметить действительную незаурядность и частую одаренность в кругу данного типа личностной патологии.

"Тщеславие весьма удобно прививается к естественным дарованиям" (2-542).

 

ВОЗБУДИМАЯ ИЛИ ЭПИЛЕПТОИДНАЯ ПСИХОПАТИЯ – СТРАСТЬ ГНЕВА

Впервые особенности такого устройства личности были описаны у лиц, страдавших эпилептической болезнью. Характерные проявления сводятся к сочетанию двух процессов: напряженно-тягучее накопление аффекта и эмоциональная взрывчатость.

"Гнев есть припоминание сокровенной ненависти. Вспыльчивость есть мгновенное возгорание сердца. Огорчение есть досадное чувство, застревающее в душе. Ярость есть осрамление души" (2-531)

При знакомстве они производят впечатление неторопливых, обстоятельных людей, со склонностью к застреванию на мелочах, долгому пережевыванию обид. Сближение с ними выявляет их недоверчивость, придирчивость, подозрительность, скаредность. Им свойственна повседневная защита в виде подчеркнутой сентиментальности, елейности, льстивости, угодливости, слащавости, нередко ханжества. Подмечена их привычка к уменьшительным суффиксам. Классический пример – Тартюф Мольера. Еще в Средние века сложилась поговорка о таких людях "с подобострастной улыбкой на тонких губах, Библией в руках и камнем за пазухой". На одном полюсе встречаются чваные, невежественные, деспотичные, своенравные самодуры, на другом – угрюмые, упрямые, завистливые, ворчливые скряги. И здесь и там характерно лицемерие, злопамятность и стремление к занудной поучительности.

"Сварливый и злонравный никогда не успокоится. Кто обличаемый в пороке молчит, тот скрывает в сердце своем памятозлобие" (2-403). "От ненависти и памятозлобия рождается злословие тонкий недуг, скрытая пьявица, высасывающая кровь души" (2-535).

Медленное вынашивание обид сопровождается тщательно продумываемыми мстительными проектами и нередко заканчивается неожиданным для окружающих, а порой и для самого эпилептоида взрывом ярости. Разрядка можется сопровождаться действительным сужением сознания. Иногда повод к раздражению не соответствует выраженности реакции – ему наступают случайно на ногу, а он, не помня себя от захлестнувшего гнева, убивает обидчика.

Характерна повышенная сексуальность в диапазоне от похотливо-слюнявого сладострастия до мрачных, садистически-жестоких эксцессов. Нередко эротические переживания сублимируются в свойственную этим личностям набожность, окрашивая то, что воспринимается ими как духовность в мистическо-сентиментальные или экстатичные тональности поведения.

Клинические варианты:

Э к с п л о з и в н ы й – характерна брутальность – (безсмысленная жесткость и жестокость) реакций. Легкость возникновения агрессивных актов обуславливает распространение такого рода личностей и стереотипов поведения в криминальной среде. Здесь нередок аффективно заряженный, не без показности драматизм (рубаху рвануть на груди), аутоагрессия в виде самоповреждений. Уровень рефлексии, коррелируя с интеллектом, достаточно низок.

Р и г и д н ы й – характерна общая вязкость, фиксация на несущественном, тугоподвижность эмоциональных и интеллектуальных процессов. Это исполнительные педанты, аккуратисты и брюзги.

"Он (гнев) ослепляет очи сердца и налагая покров на остроту умного зрения, не дает видеть Солнца правды" (2-56). "Под солнцем можно понимать разум... и под запрещением гнева видеть заповедь не погашать сего светила страстью гнева; чтобы с захождением его не занял всего сердца нашего мрак бурного смятения" (2-58).

 

ПСИХАСТЕНИЧЕСКАЯ ПСИХОПАТИЯ – СТРАСТЬ ПЕЧАЛИ

Характерными собенностями этого типа личностной дисгармонии являются: 1) неуверенность в себе; 2) нерешительность; 3) склонность к сомнениям, потребность в неадекватной перепроверке поступков;

"Которая душа не мужается и не переносит с твердостию всякого искушения и всякой скорби, но огорчается, унывает, негодует, тревожится и нерадит о подвиге или даже отчаивается, как не имеющая надежды на избавление..." (2-412). "Отняв всякое здравое разсуждение и возмутив сердце делает ее как бы обезумевшей и опьянелою и сокрушает и подавляет пагубным отчаянием" (2-64).

Клинические варианты:

С е н з и т и в н ы й – психастеник, описанный С.Сухановым в начале века. Это классический вариант тревожно-мнительной личности. Обычно он производит впечатление милого, отзывчивого, доброжелательного человека. Он впечатлителен, застенчив, кофузлив. Он часто находит себя в ситуации, когда ему неудобно, он робеет, краснеет, легко смущается. Он щепетилен, раб условностей, обостренно совестлив. Ему свойственно постоянное отыскивание поводов для беспокойства.

Примеры: а) тревожная мать, трепещущая от покашливания ребенка, кутающая его и окружающая давящей гиперопекой; б) Сверхдобросовестный незаметный труженик, чрезвычайно заботящийся о ввереном ему участке работы; в) "храбрец, бросающийся в атаку с зажмуренными глазами" ( по Ганнушкину ).

" если (печаль) получит возможность обладать нашим сердцем, то пресекает видение Божественного соцерцания, и душу всю низвергши с высот святого благонастроения, разслабляет в конец и подавляет" (2-63).

Э к с п а н с и в н ы й – тип, описанный Пьером Жане в конце конце прошлого века. Другое название – ананкастическая личность. Подверженность сомнениям не сопровождается здесь робостью и нерешительностью. Такой человек больше сомневается не в себе, а в других. Он внешне подтянут, застегнут на все пуговицы, консервативен. Он напряженно корректен, непреклонно отстраняется от неформальных отношений.

Это рутинер и педант. Образ мышления и действий характеризуется негибкостью и категоричностью. Любая неожиданность ставит его в тупик и рождает тревогу, нередко с вегетативными расстройствами и бессоницей. Оказываясь на административном посту, он буквоед, ни на йоту не отклоняется от инструкций; в ситуации выбора, крайне тягостной для него, он предпочтет отказать. "Как бы чего не вышло" – может быть его девизом. Он сверхответственен за порученное ему дело. Доходящее до абсурда стремление к симметрии, стабильности и порядку (одна из наших пациенток мыла окна в 3-х комнатной квартире ежедневно) может приводить в процессе патологической динамики к формированию ритуалов (невроз навязчивости).

"Мы не бываем в состоянии принять с обычной приветливостью посещение даже самых дорогих и нужных нам лиц, и что бы ни было ими сказано в подходящем разговоре почитается нами неуместным и лишним; и не дается им никакого приятного ответа по причине преисполнения всех изгибов сердца нашего желчной горечью" (2-65). "Не та печаль, которая соделовает покаяние ко спасению несомненно верному, благопокорлива, приветлива, смиренна, кротка, приятна и терпелива... а эта мира сего печаль, – крайне ропотливая, нетерпеливая, жесткая, исполненная отталкивающей строптивости, бесплодного горевания и пагубного отчаяния" (2-66). "Печаль же есть унылость души и бывает следствием гневных помыслов; ибо гнев желает отмщения; неуспех же в отмщении порождает печаль" (2-253). "Благодарением прогоняя печаль от постигающих тебя скорбей, не омрачишь ты блистательной красоты мужественного благодушия" (2-257).

 

ГИПОТИМИЧЕСКАЯ ПСИХОПАТИЯ – СТРАСТЬ УНЫНИЯ

В этом типе личностной патологии мы объединили два различных этиологически, но сходных феноменологически варианта. Первый из них – н е в р о п а т и ч е с к а я к о н с т и т у ц и я – врожденная слабость нервно-психических процессов. Она проявляется тенденцией к быстрой астенизации, то есть истощаемости с раздражительностью. Динамикой этого варианта является неврастения, первое, исторически описанное невротическое расстройство (G.Beard) и столь популярный последнее время синдром хронической усталости.

"Уныние есть разлабление души" (2-539). "Уныние есть изнеможение души, а душа в изнеможении, не имея того, что ей свойственно по естеству, не устаивает мужественно против искушений" (2-257).

Вторым клиническим вариантом гипотимии является конституциональная депрессивность, как противоположность гипертимии. Это прирожденные пессимисты, люди, не умеющие радоваться. Они могут быть унылы, флегматичны, меланхоличны или добродушно-ворчливы.

"Скука или тоска сердечная. Она сродна печали" (2-67). "Душа дремлет в это время, действительно засыпает для всякого стремления к добродетели и наблюдения за своими духовными чувствами" (2-69).

Они могут выглядеть грустными, угрюмыми или трусливыми, но можно одидать, что за этим фасадом скрывается способность к состраданию, эмоциональному резонансу. Характерна как отзывчивость по отношению к другим, так и рефлексия, проявляющаяся копанием в собственной "израненной душе".

Будучи субьективно приятными и теплыми людьми, в силу того, что вызывают чувство жалости, они редко бывают хорошими работниками, часто рассеяны, озабочены своими безчисленными проблемами и расстройствами.

"Дух уныния нас разленивает, от дел отбивает и к праздности приучает" (2-70). "Легкий ветерок наклоняет слабое растение и мысль о странствовании легко увлекает унылого" (2-257)

Они лишены сильных движений души, порывов, как положительной, так и отрицательной значимости:

"Монах, любящий деньги, не знает уныния" (2-540).

 

ГИПЕРТИМИЧЕСКАЯ ПСИХОПАТИЯ – СТРАСТЬ ЧРЕВОУГОДИЯ

Основной характеристикой этого типа является повышенная витальность, носящая грубый, приземленный характер.

Страсти чревоугодия свойственно "леность, многословие, дерзость, смехотворство, кощунство, прекословие, жестоковыйность, непослушание, нечувствие, пленение ума, самохвальство, высокомерная и безумная самонадеянность, любовь к миру, а за всем этим следует отчаяние – самая лютая из всех страстей" (2 -519).

Это оптимистичные, неунывающие, жизнерадостные, нередко грубовато-фамильярные люди. Это обжора и любитель компанейского веселья Фальстаф. Они самоуверены, шумливы, часто бестактны. Это задиристый, вспыльчивый, но быстро забывающий любые обиды бахвал Ноздрев. Им свойственно задумывать большие проекты, но никогда не доводят они их до конца, бросая и увлекаясь новым.

"Ум, подавленный бременем явств не бывает ... силен ... править кормилом рассуждения. Излишество ... делает его шатким и колеблющимся. (2-21)

Они отвлекаемы, нетерпеливы, нередко склонны к авантюризму. Это веселые попутчики из тех, кого называют "душа компании", нередко тянет выговориться им, но в ответ встречаешь поверхностность и полное непонимание того, как у людей могут возникать какие-то проблемы. Подобно своим антиподам – гипотимикам, они плохие работники, но в отличие от них, – из-за разбросанности, беспечности, тенденции ввязаться в рискованное дело, из которого, обычно, выходят без неприятностей и неунывающими.

Они любят наслаждения, но в силу легкости характера, редко впадают от них в зависимость.

"Чревоугодию паче всего сродственно сладострастное движение, неутолимая забота и нескончаемая суетность без меры" (2-233).

В заключение следует отметить, что духовные составляющие человеческой экзистенции оказываются совершенно недоступными для сугубо практического устройства внутренней жизни этих людей. Обычно добрые и синтонные, здесь они выказывают либо скуку, либо цинизм.

"Жизнь сытная, в довольстве, погружает ум в глубокое усыпление" (2-230). "Как тучные птицы не могут высоко летать, так и угождающему своей плоти невозможно взойти на небо" (2-519). "Не только качество пищи но и количество разслабляет душу, возжигая в ней вредоносный греховный огонь" (2-21). "Множество дров разжигает великий пламень, а множество снедей питает похоть" (2-230). "Скудно питаемое тело – добре объезженный конь, не рвется из рук возседающего на нем помысла, не ржет, как делает, будучи движимо страстным порывом" (2-232).

 

НЕУСТОЙЧИВАЯ ПСИХОПАТИЯ – СТРАСТЬ БЛУДА

Психологическим объяснением этого типа характеропатии является врожденный волевой дефект. Отсюда им усвояются названия: безвольные или безудержные.

"Ударами волн бросается туда и сюда не нагруженный корабль, а блудным помыслом – невоздержный ум" (2-234).

Они неспособны к последовательной, длительной, целеустремленной деятельности. Непостоянство их стиля жизни проявляется частой сменой увлечений, мировоззрений, ценностей, установок, занятий и профессий. Их безудержность проявляется тенденцией к поиску все новых наслаждений. Их характеризует полное отсутствие сопротивление среде, отсутствие порядочности и брезгливости. Один из наших пациентов, сменивший на протяжении года профессии санитара морга, контролера общественного транспорта, грузчика в винном отделе; живет на содержании вдвое старше его уборщицы с тремя детьми и является на прием с постоянными синяками на лице (речь идет о доперестроечных временах).

Основанием для корреляции этого типа психопатии со страстью блуда является не столько присущая им похотливость, кстати, вовсе не определяющая их эссенциальную сущность, но скорее бесцельное "блуждание". Это разнузданные, безалаберные, ветреные, азартные, бездумные, продажные, бесшабашные люди, склонные к грубому ("бычьему" на современном арго) гедонизму, без всякого намека на эстетизм.

"Удерживайся брат от шуток, чтобы не сделали они тебя безстыдным, безстыдство же есть матерь непотребства" (2-385). "Привычка к послаблению никогда не даст тебе приобрести строгость" (2-385).

Типичным является отрицательное воздействие на них антисоциальной среды. Их всегда можно встретить в воровских шайках и тусовках фанов низкого пошиба. При невозможности возникновения глубоких чувств и сильных привязанностей, они быстро перенимают как хорошее так и дурное (второе проще) и быстро осваиваются на подчиненных ролях в любом обществе. Отсутствие внутреннего волевого стержня быстро приводит к социальной деградации. По некоторым данным, личности с чертами неустойчивости составляют до 50 процентов алкоголиков и до 70 процентов наркоманов.

Замечено, что в социально благоприятных условиях, при вовлечении таких людей в дисциплинарную структуру армейских или монастырских укладов, в отличии от других типов психопатий происходит личностная гармонизация, посредством упорядочивания внешних форм поведения.

“Для борьбы с духом блуда "не только от всякой запрещенной пищи, пьянства и нетрезвости воздерживаться, но и от бездействия,праздности, лености, стараясь постоянным упражнением и вниканием в дело и силы свои развить и умение приобресть" (2-36).

"Некоторые ублажают скопцов по естеству, а я ублажаю людей, которые повседневно делаются скопцами, и помыслом, как ножом, привыкли себя обрезывать" (2-521).

 

ЗАСТРЕВАЮЩАЯ ИЛИ ПАРАНОЙЯЛЬНАЯ ПСИХОПАТИЯ – СТРАСТЬ СРЕБРОЛЮБИЯ

Психологическим механизмом, определяющим стиль мышления и соответственно поведения этих личностей, является застревание на деталях, выхватывание частности из контекста и придание ей самодовлеющего значения.

Это люди не ума, а воли. Установление неоспоримых для них истин происходит посредством непроизвольного нагнетания аффективного напряжения.

Идея ( или, по сути идол) захватывает всю их личность, с ними бесполезно спорить; не понимая их ты либо дурак, либо враг.

Они одержимы, вьедливы, своенравны, упрямы, недоверчивы. Иногда свойственная им узость и ограниченность, приводит к возможности манипулирования ими. Так как они, как правило, неумные люди, что дало Курту Шнайдеру приложить к ним определение "вялых фанатиков", то они находятся на вторых ролях в маргинальных организациях (сектах), вдохновителями которых являются шизоиды.

Вся их жизнь сводится к борьбе с "недоброжелателями". Суть их активности может быть сведена к нанесенному им ущербу. Например: если он ревнивец – ему не додали верности; если он изобретатель его лишили признания; если он сутяга и кверулянт – его обходят справедливостью.

"Неистовство сей страсти не насыщается никакою громадностию богатства" (2-51) "Любостяжателей нужно признавать прокаженными духом и душою" (2-52). "Крайняя степень сребролюбия есть то, когда человек не может перестать собирать богатство или не насыщается им" (2-530).

Клинические варианты могут быть выделены условно по сюжету доминирующей идеи. От эссенциального паранояльного бреда, сверхценные образования, свойственные такого рода психопатам, отличаются более " тесной связью с окружающими событиями, узостью и конкретностью содержания, отсутствием нелепости и выраженной генерализации, наличием частичной или мерцающей критики" (по Н.И.Фелинской).

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Представленный интегративный подход может послужить местом встречи богословия и психиатрии, аскетики и психологии. Он является шагом к более глубокому осмыслению универсальных истин и открывает новые перспективы психотерапии, аппелирующей к высшим измерениям личностного бытия. Так устанавливается преемственность между современными клиническими наблюдениями и традиционной духовной мудростью человечества

 

 

Издание:

Белорусов С. А. Психопатии и страсти // Журнал практического психолога. 1998, № 6.

 

Первоначальный электронный файл с сайта Епифания.

Текст в данном оформлении: Библиотека сайта Христианская психология и антропология.

 

 

Последнее обновление файла: 01.07.2011.