Среди неверующих бытует мнение о том, что христианство способствует развитию в человеке рабской психологии, ограничивает свободу личности и останавливает его развитие. Особенно сильна такая точка зрения на постсоветском пространстве, где целые десятилетия официальная пропаганда взращивала тезис "интеллектуальной ущербности и угасания религии".

Показательно уже то, что современная философия различает два типа мышления: "религиозное" и "свободомыслие". Само существование в Церкви "свободы личности" автоматически подвергается сомнению. Оппоненты христианства недоумевают: о какой свободе может идти речь, когда повседневный опыт красноречиво доказывает обратное? Навязчивая проповедь, навязчивая забота, навязанные отношения и поучения и полное безоговорочное подчинение лидерам. Взгляд со стороны чаще видит навязанные отношения, которые приводят к вынужденному подчинению, т.е. несвободе, где каждый вынужден считаться с кем-то и навязывать другим свое присутствие. Многие смотрят на верующих как на безличных роботов, которых используют для того, чтобы церковная машина работала без перебоев.

Такой стереотип препятствует проповеди Евангелия и должен стать основной целью для разрушения. А чему на этот счет учит церковная история? Для неверующего она изобилует религиозными войнами, крестовыми походами и инквизицией, и не просто молчит о свободе, но красноречиво говорит об обратном: пик уничтожения и преследования иноверцев и инакомыслящих пришелся именно на период господства церкви. А что "официальная церковная идеология"? Она предлагает человеку такие принципы, как: "безоговорочное послушание", "рабство Богу", "воздержание", "покорность властям", "непротивление злу". Так каким же образом могут сосуществовать такие взаимно исключаемые понятия, как свобода и подчинение?

Поверхностный взгляд на христианство может привести к неверному выводу: став христианином, человек теряет личную свободу. Я считаю, что свобода личности или внутренняя свобода человека является неотъемлемой частью христианства. Некоторые, правда, ссылаясь на вышеперечисленные мною учения и догматы, считают наоборот. Для того чтобы беспристрастно разобраться, необходимо четко понимать, – связана ли свобода личности сутью христианства или нет? Является ли она христианской или это проявление философии гуманизма?

Давайте посмотрим, что является истинной сущностью христианства, и каким образом это можно (если конечно вообще возможно) увязать с личной свободой человека. Но сначала давайте определимся с самим понятием "свобода". Ожегов трактует это понятие следующим образом: "Возможность проявления субъектом своей воли, основываясь на знании законов развития природы и общества". Тем самым, философское понимание свободы указывает нам на ее осознанность. Неосознанная свобода, не имеющая в своем основании понимания порядка вещей и добровольного подчинение данному порядку, на самом деле является банальным бунтом, что является основным проявлением рабства.

Современная энциклопедия: "СВОБОДА – способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, осуществлять выбор". ДАЛЬ: "СВОБОДА – своя воля, простор, возможность действовать по-своему; отсутствие стесненья, неволи, рабства ". УШАКОВ: "Свобода – возможность проявления субъектом своей воли". Все эти определения накрепко связывают свободу с волей. Но не стоит ставить знак равенства между свободой и независимостью, поскольку парадокс свободы пока еще никто не отменял: свобода – это осознанное добровольное подчинение высшему". Таким образом – СВОБОДА – это добровольное и осознанное подчинение себя Богу. Теперь давайте определимся с основными понятиями христианства и их взаимоотношениями со свободой личности. На мой взгляд, их всего три: ЛЮБОВЬ, БЛАГОДАТЬ и ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Свобода, как добровольность является основой любви. Как бы мы не понимали любовь, мы будем вынуждены признать, что это не просто эмоции, а, прежде всего решение, т.е. воля. «Любовь – это обращенность чувства и воли на другую личность» – говорит энциклопедия.

Безвольная или вынужденная любовь – это аномалия, а проще говоря, что-то сродни понятию "живой труп". Любящий любит именно потому, что хочет, а не вынужден. Таким образом утверждая верховенство любви ("Возлюбленные!… всякий любящий рожден от Бога… Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь" 1 Ин. 4. 7,8), мы утверждаем и свободу личности. В тоже время справедливо будет сказать, что нельзя ожидать любви от человека, если он не свободен. Насилием (принуждением) можно добиться только угодничества (но не послушания, поскольку это плод любви и подразумевает добровольность), лицемерия и, конечно же, гнева. Принуждение (в том числе и психологическое) не способно вызвать ответной любви.

Для появления истинной и полноценной любви необходимо осознание свободы: позволения любить или не любить. Божья любовь к нам является проявлением Его свободы, а жертва Иисуса – абсолютно добровольна ( "Он истязуем был, но страдал добровольно" Ис.53.7). Его благодать это также проявление суверенной Божьей свободы. И здесь свобода является основой.

Чтобы обосновать это, пойдем методом от противного. Противоположностью благодати является закон или, проще говоря, законничество. Попытки приспособить греховную природу под святую Заповедь – главная черта законничества. Но поскольку плоть изначально не желает исполнять Заповедь, получается принуждение, т.е. несвобода. Одной из основных черт действующей в нас благодати, на мой взгляд, является самоконтроль ("Плод же духа:…воздержание (egkrateia – самообладание, самоконтроль). На таковых нет закона" (Гал. 5. 22,23). И вот почему: поскольку мы говорим о свободе, то именно умение контролировать себя, т.е. добровольно ограничивать, воздерживаться и есть проявление Благодати. Не бездумное, вынужденное исполнение Заповеди, а добровольное самоограничение, контроль своих поступков и помыслов, изнутри, а не извне.

Давайте вспомним слова пророка Иеремии: "…вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его…" (Иер. 31. 31,33). Господь устами пророка показывает нам на самоконтроль, основанный на свободе. Он не говорит о том, что Новый Завет будет мягче, Он не говорит об изменении условий спасения, Он утверждает, что Завет, по сути, остается прежним, единственное, что изменится это его расположение, теперь он будет находиться в сердце, станет его составной частью, и люди захотят его исполнять.

Сам Иисус Христос настолько много говорит о сердце, что даже нет нужды эти места перечислять. А поскольку сердце в культуре того времени никак не ассоциировалось с чувствами, а, напротив, по мнению римлян, являлось средоточием воли и разума, то, мысленно возвращаясь к словам пророка Иеремии, можно сказать следующее: Бог положил исполнение Заповеди в область человеческой воли, возложив на него и ответственность за собственное спасение. Свобода – самое необходимое условие ответственности, еще одного базового христианского понятия. Она настолько важна, что без нее ответственность теряет всякий смысл и превращается ни во что.

Тоже касается любого греха и грешника: я не могу с этим справиться, – говорит грешник, меня таким сотворил Бог, родила мать или сделала улица. Короче как в известном фильме: "Не виноватая я! Он сам пришел!". Действительно, милосердный Бог никогда не заставляет человека нести ответственность за то, чего он не мог совершить, поскольку это вне его человеческих возможностей. Бог не требует невозможного: "…верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести." (1Кор. 10.13). Иначе наш Бог – тиран, но все мы знаем, что это не так. Но насколько невозможно быть праведным? Если бы Господь сотворил человека, лишив его при этом свободы, то все наши размышления потекли бы в детерминистском (фаталистическом) направлении, которое утверждает следующее: не могу – потому что это выше моих сил и возможностей. Такой подход и породил философию безответственности: "Убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: "…будем есть и пить, ибо завтра умрем!" (Ис. 22.13). На самом же деле Бог сделал все, чтобы мы были по настоящему свободны, а, следовательно, сами несли ответственность за свое спасение и благополучие.