Поиск по сайту

"Молитва всех вас спасет". Эти слова, дорогие отцы, братья и сестры, стали духовным завещанием необыкновенного человека – святителя и исповедника Афанасия (Сахарова), епископа Ковровского, тридцать лет из тридцати трех лет своего архиерейства проведшего в лагерях и ссылках, гонениях и нужде. Он произнес их перед тем, как переступить порог вечности, и оставил их для нас, узнающих его в созданных им молитвословиях, среди которых "Земле Русская", "О, преславнаго чудесе", "Отчаяни есмы жития ради". Они стали не только его молитвой, обращенной к сонму русских святых, но и нашей молитвой к нему, а через него и через многих страдальцев и исповедников XX века – к Источнику света и любви, Надежде и Смыслу всего, Подателю жизни – к Богу. Нет большего труда, чем молиться Богу. Среди подвизающихся в молитве эта истина известна уже давно. Время не властно над этой совершенной очевидностью. Перед любым поколением, перед каждым из нас с вами встает задача вместить свою жизнь в доставшееся нам молитвенное наследие. В молитве мы обращаемся к Богу, Которого не видим своим физическим зрением, и, тем не менее, в ней подспудно присутствует некое человеческое представление о Нем. Труд молитвы тяжел еще и потому, что в ней прячется угроза собственных ложных измышлений и идолослужения. Мы рискуем сотворить себе бога по своему образу и подобию и проводить молитву в самоуслаждении, самоуспокоении и самодовольстве.

Сегодня, вступая в подготовительный период, накануне Великого поста, мы вновь услышали евангельское повествование о мытаре и фарисее. Два человека, пришедшие в храм, вышли из него совершенно в противоположных духовных состояниях. Два различных подхода к молитве отразили два разных образа Бога, которые были у фарисея и у мытаря. Молитва фарисея обнаружила состояние человека, у которого перед Богом нет ни малейшей неловкости: "Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю" (Лк 18:11-12). Фарисей убежден, что его собственный бог, которого он сам создал для себя, не иначе как одобрит его действия. Но дело здесь, дорогие братья и сестры, совсем не в словах, которые он произнес, а дело в духовном устроении этого человека, который создал для себя искаженный образ Бога, а потом изгнал Его из своей молитвы и поставил в ее центр самого себя. То же часто происходит и с нами: такое же внутреннее состояние фарисея, ослепленного собственной мнимой убежденностью в своей правоте, проникает и в нашу жизнь. Если это касается молитвы, то это происходит тогда, когда мы самодовольно и самоуверенно считаем, что, наскоро прочитав текст утреннего или вечернего правила, рассеянно и лениво побывав в храме, найдя множество ложных причин пройти мимо смысла и сути Евхаристии, а войдя под своды дома Божия и жилища Небесного Отца, можем спокойно вести себя, развязно говорить, шутить, смеяться. В таком случае, как и фарисей, мы глубоко заблуждаемся, думая, что все это неважно и что Бог не иначе как одобрит наши действия.

Но есть и другой пример молитвы. Мытарь решительно отдал себя на суд Божьей инаковости. В центре его жизни и молитвы не он сам, а Бог. Своей молитвой мытарь открывает нам ту таинственную сферу, где созданные человеком образы Божии рушатся, очищаются, видоизменяются. Мытарь открывает нам исходную необходимость для христианской молитвы: осознание и исповедание собственной греховности. Он предстал перед Богом таким, каким он есть на самом деле. Он не прибегнул ни к обману, ни к маскам, ни к лицемерию, ни к идеализации, принимая себя таким, каким видит его Бог, принимая взгляд Божией правды. Только тот, кто способен взглянуть на себя с позиции реалиста, мужества и смирения, согласится предстать перед Богом таким, какой он есть. Это признание влечет за собой готовность принять и вместить Божию жизнь. Молитва побуждает человека перестать зацикливаться на собственном "Я", дает простор все больше и больше наполнять жизнь свою Христом, жить под руководством Духа Божия, переживать сыновние отношения с Небесным Отцом. Тот, кто, познал это, становится независимым от всего внешнего: доброго или плохого, почестей или гонений, любого человеческого мнения о себе.

Мы часто совершенно справедливо говорим о молитве, что она есть беседа человека с Богом. Но ведь беседа – это не монолог. Христианская молитва – это, прежде всего, слушание: "говори, Господи, ибо слышит раб Твой" (1 Цар. 3: 9), – отвечает Самуил на призыв Бога. Именно это слушание открывает человеку возможность, чтобы Бог вошел в нашу жизнь. Вот почему так важно для верующего иметь духовный слух и внемлющее сердце. Слушать – это не просто получать информацию. Слушать – это значит иметь разумное и мудрое сердце. Вот что значат слова "имеющий ухо, да слышит" (Откр. 3: 6). Здесь для нас отчасти приоткрывается покров над тайной слышания ответов на вопрошания верующего человеческого сердца, вручаемого в молитве в руки Божии. Быть свидетелем того, как имеющий дар услышать голос воли Божией, передает ее людям, – необыкновенно и восхитительно. Но не потому, что лицезреешь его знание о прошлом и будущем человека или даже целых народов, а оттого, что общаясь и пребывая с тем, кто способен в молитве слушать Бога, вместе с этим земным собеседником с Богом, вступаешь в область иной, неземной реальности, где происходит неустанный и упорный поиск со стороны человека, покоренного Божиим присутствием, даже если он не в состоянии полностью передать, облечь в слова неизреченный опыт, пережитый им.

Подвиг новомучеников и исповедников Российских открывает нам образ Бога, явленный в распятом Христе. Именно этот образ опровергает представление фарисея о Бога, которое он показал в своей молитве в храме, строя ее на самомнении, презрении к другим. Молитва мытаря – это молитва, которая есть воссоздание образов себя, других и Бога у подножия Распятия. Образ Бога, воплощенный в распятом Христе, открывает возможность человеку разделить удел Распятого. Вместе с апостолом Павлом новые мученики и исповедники хвалятся ничем иным, как только страданиями, переносимыми за Христа, повторяя вслед за апостолом язычников: "я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем" (Гал. 6: 17). Так молитва, сообразующая со Христом Распятым, становится и обетованием Воскресения, ибо в ней происходит преображение образов славы Господней. Именно поэтому так важны для нас слова святого исповедника епископа Афанасия, который, совершив свое странствие к Богу, на последнем пороге своей земной человеческой жизни, встретив Воскресшего Христа, на мгновение обернувшись к нам, пока еще находящимся на земле, сказал: "Молитва всех вас спасет". Аминь.

 

 

Первоначальный файл с сайта spbda.ru.

Текст в данном оформлении из Библиотеки христианской психологии и антропологии.

 

 

Последнее обновление файла: 15.05.2013.